Необратимость - Челли Сент-Клер

— Возможно, он задремал.

Безразличное пожатие плечами.

— Ну, он выделялся. Его нашли на лодке. Женщины любят мужчин с лодками.

— У него не хватает зубов.

— Зубы переоценивают. Лодки — нет.

— Ты смешон. — Задыхаясь, я смотрю на него с яростью в глазах. Он думает, что все это шутка. — Ты делаешь из этого пародию. Это несправедливо.

Губы Таннера приоткрываются, чтобы что-то ответить, но ничего не выходит. Он молчит, и я готова поклясться, что на его лице мелькает тень вины.

— Эверли, мне очень жаль. Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.

— Я хочу, чтобы ты сказал то, что знаешь. Скажи мне правду. Я не выдумала этого человека. Он был настоящим. Айзек, Ник, как там его звали. Айзек, его настоящее имя было Айзек. Темные волосы. Карие глаза. Грубоватый. Рост более шести футов, мускулистое телосложение.

Он вздыхает и отводит взгляд.

Я подхожу ближе к столу.

— Он не был моим воображаемым другом, он был моим настоящим другом. И если он мертв… пожалуйста, просто скажи мне. Я не могу жить, не зная об этом. Это ужасно и подтачивает меня изнутри. — Мой голос дрожит. — Достаточно того, что мой похититель все еще на свободе… Мне нужно, чтобы все закончилось.

Он проводит рукой по челюсти и почесывает щетину, его глаза светятся сочувствием.

— Я бы хотел добиться этого. Правда. Мы все еще выслеживаем Леонарда Винсента. Моя команда продолжает работать. Но пока это все, что я могу сказать.

Мой желудок сжимается, а в груди нарастает острая боль.

В голове мелькает имя — Леонард Винсент. Когда Таннер впервые произнес его, я чуть не рассмеялась. Оно звучало слишком обыденно, слишком по-человечески. Не то что монстр, которого я называла Хранителем времени.

Я напоминаю себе, что он ушел, что он забыл обо мне. Он бизнесмен, худший вид самовлюбленного нарцисса, а я — всего лишь ниточка в его паутине. Он не стал бы тратить время на поиски женщины, связанной с его черным рынком. Это слишком рискованно, слишком глупо, слишком… ниже его достоинства.

У меня перехватывает дыхание.

Я смотрю на Таннера несколько секунд, ожидая продолжения, ожидая чего-то еще. Я пытаюсь прочесть его, пытаюсь снять каждый слой лжи.

И я вижу это ясно, как день, прячущееся в глубине его карих глаз, полных сожаления.

Я не ошибаюсь.

Он точно знает, кто такой Айзек, и даже его хорошо натренированная маска детектива не может скрыть правду от моих врожденных инстинктов.

Когда-нибудь он сдастся.

Но пока этот день не наступил.

— Ладно, — бормочу я, глядя себе под ноги и стискивая зубы. Я замираю на мгновение, прежде чем развернуться, и мои волосы развеваются, когда я машу ему через плечо. — Увидимся в следующем месяце, детектив. Я принесу черничные булочки.

Несколько сотрудников ободрительно кричат.

Ворчание Таннера провожает меня до двери.

— Не могу дождаться.

ГЛАВА 35

Тем временем…

Она ждала меня в отеле в Бухаресте.

Я покупаю пачку «Честерфилд» в круглосуточной табачной лавке, когда мальчик лет восьми трогает меня за локоть, протягивает мне ключ-карту и указывает на здание через дорогу. Затем он убегает, оставляя меня решать, что это — ловушка или что-то другое. По какой-то причине моя интуиция склоняется к последнему.

Это что-то другое.

С сильно бьющимся сердцем я пересекаю городскую улицу и вхожу в номер 238.

В мягком свете лампы, она бледная и хрупкая, одетая в черное кружево и распростертая, как подношение. Длинные бронзово-золотистые локоны, словно водопад, рассыпаются по краю кровати, окрашенные в мрачный красный цвет. С их концов на пол падают капли.

Кап, кап, кап.

Ее голубые глаза пусты, горло перерезано от уха до уха.

Я пересекаю комнату и поднимаю крошечную стеклянную безделушку, стоящую на приставном столике.

Затем я раздавливаю ее ботинком.

Свернуть шею гораздо сложнее, чем это изображают в кино. Та, что сейчас в моих руках, толстая и мускулистая, как и мужчина, которому она принадлежит. Не стоит усилий. Раздавить его трахею гораздо легче, а удушение не менее эффективно.

Но сначала…

— Возможно, ты меня не услышал. — Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо. — Где они?

Он плотно сжимает губы. Я спрашиваю уже в третий раз. И это после того, как я раздробил ему одно колено, сломал руку, вывихнул второе плечо и разбил нос.

И все равно ничего.

— Тогда попробуем задать другой вопрос — где твой босс? — я упираюсь коленями ему в грудь, пока не слышу, как что-то хрустит, и разжимаю руки, чтобы дать ему вдохнуть.

Его голос похож на скрежет ногтей по меловой доске.

— Убей меня.

— Если ты настаиваешь.

Я всем своим весом наваливаюсь на горло, пока его лицо не становится багровым, и он не теряет сознание. Но я продолжаю. Когда сердце парня останавливается, я встаю и ухожу.

Милосердие осталось в прошлом.

Когда я начал свою миссию, я не планировал убивать кого-то, кроме своей конечной цели, но если вы работаете на гребаного серийного убийцу, следует смириться с высоким риском стать жертвой.

Как неоднократно предупреждал меня Таннер, это скользкая дорожка. С каждым разом играть роль палача становится все легче.

Наша маленькая игра в кошки-мышки началась, как только я покинул больницу. Используя собранную информацию о других объектах его международной сети, я начал наносить по ним удары, один за другим. Освобождал жертв, сжигал здания дотла, лишая его источника дохода.

Стоит быть честным — на самом деле я бью по его эго.

Впервые я напал на его след в Бразилии, где он просочился из тени, как ядовитая слизь, которой он и является. Прочесывая континент, я следовал за слухами об американце в бегах, который подходил под его описание. Именно там я совершил ошибку, оставив выживших, которые работали на него. Они следовали за мной по нескольким континентам, пока мне это надоело и я не прикончил их.

Урок, мать его, усвоен.

Конечно, Винсент снова сбежал — сначала в Африку, потом в Индонезию, а теперь в Европу. Ничего страшного, я все еще иду по его следу, попутно уничтожая его бизнес. Включая лабораторию в Калифорнии, я ликвидировал четыре его объекта, используемых для черного рынка, и не собираюсь останавливаться, пока его наследие не превратится в кучку тлеющего пепла.

Тогда я увижу, как горит и он.

Держа пистолет так, чтобы сначала стрелять, а потом задавать вопросы, я продвигаюсь по коридору, бесшумно