Предатель. Ты пожалеешь - Натаэль Зика

- Во-от! Всё случайное не случайно. Ведь если бы Видову покушение удалось, то он был бы первым подозреваемым. Отсюда вывод – живой он Ройсману не нужен, - добавил генерал.

- Уваровой вообще в доме не было, правда, о последнем пока никому не известно. А Видов выжил и, судя по отчётам медиков, идёт на поправку, - задумчиво произнёс следователь. – Вовремя оказанная профессиональная помощь и то, что его быстро потушили, помогли парню избежать фатального исхода.

Мужчины переглянулись, и Аверин схватился за телефон.

- Вожеватов, немедленно охрану к палате Видова. Да. Круглосуточную! Один внутри, возле кровати, один снаружи. И проверять весь медперсонал, прежде чем впускать в палату, а так же под запись все манипуляции!

Как оказалось, вовремя – уже вечером поступил сигнал: в палату пыталась пройти медсестра.

Которую к больному никто из врачей не отправлял. С препаратом, который ему никто не назначал.

Генерал понял – пора браться за Ройсмана. Но так, чтобы у того не было ни малейшей возможности избежать ареста. А для этого нужны бронебойные доказательства.

Для начала следствие установило время и место, с которого снимали гуляющую по участку «подсадную утку». Затем нашли фотографа-любителя, сиречь, автора этих фотографий. Им оказалась горничная из соседнего дома.

Насмерть перепуганная женщина, только увидев полицию, сразу во всём призналась и сдала номер, с которого ей звонил заказчик. Симка была явно куплена с рук, но криминалисты не зря ели свой хлеб: если оказалось невозможным доказать, что женщина скинула фото именно Ройсману, то выяснить, что плату за «фотосессию» перевёл ей именно Вениамин Исаакович, не составило большого труда.

И хоть он использовал не основной счёт и не напрямую, но специально обученные люди сумели пройти до конца цепочки и выявить источник финансирования.

Ловушка захлопнулась, следователи получили ордер на обыск у Ройсмана и рано утром нагрянули к нему домой.

Разумеется, академик кричал, что чист, аки слеза младенца и грозил всеми карами за «самоуправство». Но его не слушали, а делали своё дело. И Вениамин не успел опомниться, как в наручниках поехал в следственный изолятор. Но адвокату позвонил – не имели права не позволить.

И уже днём в медиапространстве поднялся вой до небес. Одновременно с этим на Аверина посыпались не самые приятные звонки от весьма влиятельных людей. Все, как один, стучались к генералу с настоятельными рекомендациями немедленно снять с уважаемого человека якобы беспочвенные обвинения.

Но к этому моменту следствие успело собрать в доме подозреваемого все гаджеты и основательно в них покопаться. И хоть Вениамин Исаакович предусмотрительно стёр компрометирующие переписки, но почему-то не уничтожил «левый» телефон, с которого вёл не самые законопослушные дела.

Судя по надменному и даже хамскому поведению господина Ройсмана, это произошло не из-за забывчивости, а из-за уверенности, что его никто не посмеет тронуть. Потому что он, во-первых, публичный и уважаемый человек. А, во-вторых, потому что знаком со многими высокопоставленными и известными личностями.

И верил, что те всегда его прикроют.

Просчитался!

Потянув за одну ниточку, криминалисты смогли восстановить удалённое и получили доказательств больше, чем могли мечтать. В том числе узнали много интересного о методах ведения бизнеса Вениамина Ройсмана и его связях с криминальными структурами.

После этих открытий Аверин позволил паре особенно влиятельных защитников Вениамина Исааковича лично ознакомиться с некоторыми скринами и показаниями фигурантов дела.

И с этого момента песенка Ройсмана была окончательно спета.

С той же скоростью, с какой поначалу они ринулись его защищать, те же самые высокопоставленные знакомые теперь принялись открещиваться от недавнего «лучшего друга» и «кристально честного и уважаемого человека».

А тут и Видов поправился настолько, что к нему допустили следователя.

- Денис Викторович, я старший следователь, капитан Самойлов Роман Валерьевич, - представился тот, присаживаясь на стул. – Как ваше самочувствие?

- А по мне не видно? – прохрипел Денис.

- Ну… Видно, конечно…

- А мне ни черта не видно! – заскулил преступник. – Глаза замотаны, врачи говорят, что снимут повязку только через пару недель. Скажите, я буду видеть? – и больной зашарил вокруг себя незабинтованной левой, пытаясь нащупать руку посетителя. – Только правду!

- Я же не врач! – следователь осторожно вместе со стулом отодвинулся от кровати. – У меня к вам несколько вопросов, и вам лучше быть предельно честным. Как известно, добровольное содействие следствию является смягчающим вину обстоятельством, а в вашем положении надо хвататься за любую соломинку. Вы готовы?

- Ну… валяйте. Послушаю.

- Хорошо. Итак – начнём, пожалуй, с мотива преступления. Почему вы решили сжечь Василису Уварову?

- Стоп! Я отказываюсь разговаривать без адвоката. Он мне положен, я свои права знаю!

- Положен, - не стал отрицать Самойлов. – Назовите мне имя и телефон, я с ним свяжусь.

- Вы идиот? – возмущённо просипел Видов. – Когда бы я его успел нанять?

- Могу пригласить бесплатного защитника…

- За каким хреном мне бесплатный недотыкомка? Я не нищий, есть, чем оплатить работу самого лучшего адвоката, - возмутился Денис. – Деньги – не проблема!

- Гм…, - кашлянул следователь. – На вашем месте я бы не был так категоричен. Видимо, вы не всё знаете.

- О чём вы? – насторожился Видов.

- Вам знаком этот человек – Латынин Николай Алексеевич?

- Да, - Денис мысленно ахнул и принялся в уме считать дни.

«Две недели! У меня были две недели… Неужели они прошли? Сколько я тут лежу?»

- Он подал в суд на взыскание с вас долга по нотариально заверенному обязательству, - невозмутимо продолжил следователь. – И в данный момент на ваши счета и имущество наложен арест. Вы не можете оплатить даже чашку кофе, что уж говорить про самого дорогого адвоката?

- Твою… дивизию! – взвыл несчастный. – Не мог подождать, что ли?!

И через мгновение:

- Где моя жена? А тесть? Вениамин Исаакович? Я должен немедленно с ними поговорить, передайте, что я их очень жду! Срочно!

- Прошу прощения, но я не посыльный, - ответил ему следователь.

- Но вы можете просто передать, что я их жду? Раз вас ко мне пустили, то должны и семью пустить. Жену, тестя… Как мне решать вопрос с Латыниным, с адвокатом, если я лежу, прикованный к кровати и ни черта не вижу? Тесть всё разрулит, но сначала ему надо сообщить о проблеме!

- Я передам, но…, - Самойлов вздохнул. – Вряд ли это поможет. Разве