Порабощенная душа - Кери Лейк

о регенерации. Она очень болезненна, особенно в органах, связанных с нервной системой. Она на мгновение прикусила губу, пока её разум пытался придумать решение.

Она посмотрела на свечи, стоявшие вдоль ванны. Наклонившись вперёд, она порылась в шкафчиках и нашла зажигалку и смазку, прежде чем броситься обратно в спальню, по пути прихватив кинжал.

Зик продолжал кричать, что, вероятно, и привлекло внимание Анны, когда старушка протиснулась в дверь, а Сабель подошла к кровати.

— О боже! Мастер Зик! Почему вы не нажали кнопку помощи? — Она проковыляла к тумбочке. — Я позвоню доктору.

— Один момент, Анна. Позволь мне попробовать кое-что. — Выражение лица Анны сказало Сабель, что она была не уверена. — Я кое-что знаю.

— Хорошо. Но если это не поможет, я позвоню врачу.

Сабель выдавила смазку на лезвие, включила зажигалку и пропустила сквозь огонь кинжал. Сняв шорты, обнажила Зику правое бедро, и он, извиваясь, пнул её ногой.

— Шшш. Успокойся. Я собираюсь облегчить боль.

Она вонзила кинжал ему в бедро, и он выругался, когда она быстро нанесла удар.

— Божечки, женщина, что вы делаете? — Анна бросилась вперёд, положив руку на предплечье Сабель. — Судя по всему, такой способ не облегчит его страдания!

— Чёрт возьми, убери её от меня!

Рана кровоточила, и смазка покрыла внутреннюю часть раны, не давая ей моментально затянуться.

— Секунду. — Сабель коснулась пальцев Анны. — Я знаю, выглядит этот вариант ужасно. Только подожди.

После минуты извиваний Зика, он успокоился, замедлился и глубоко выдохнул.

— Смазка замедляет регенерацию. Обычно рана заживала довольно быстро. Она срастается, но гораздо медленнее. А также её замедляет жар от ожога. Интенсивность нервных болей в его глазных яблоках уменьшается, поскольку защитные силы его тела спешат залечить рану на бедре. Остальные твои раны в основном зажили и покрыты шрамами, поэтому ты сейчас чувствуешь такую сильную боль в глазницах.

— О, мы всё это время давали ему сияние.

— Неплохой вариант, но я знаю некоторых демонов, которые пристрастились к нему. В некоторых изданиях говорится, что если принять слишком большую дозу, можно попасть в состояние фиксированных галлюцинаций. Кроме того, оно также замедляет регенерацию у всего тела. А это означает, что его глаз будет исцеляться медленнее.

— Да, его брат, кажется, очень любит этот наркотик.

— В любом случае, это не постоянное решение. Должно пройти несколько дней, чтобы его рана затянулась, и у него не останется шрам. Должно зажить красиво и чисто.

— Спасибо, — прохрипел Зик.

Анна похлопала Сабелль по спине.

— Так хорошо, что вы были рядом, мисс. У вас дар! Никогда не думали стать врачом?

Конечно нет. Да, она, вероятно, могла бы заработать намного больше денег, но это означало бы долгое нахождение вдали от своих детей и многочисленные часы в больнице, полной больных и умирающих. «Обсидиус» звучал для неё более привлекательным вариантом.

— На самом деле я знаю не так уж много. Моя сестра немного безбашена. Когда мы были детьми, мы часто ранились, а у моей мамы просто не было денег, чтобы отвозить её к врачу, когда ей нужно было что-то зафиксировать или пришить. Так я и научилась. Однако никакого желания делать на этом карьеру нет.

— Жаль. Вы довольно опытны. — Она снова переключила свое внимание на Зика. — Что-нибудь ещё я могу для вас сделать, хозяин?

— Нет. — Его голос был намного спокойнее. — Теперь со мной всё в порядке.

Анна вышла из комнаты.

Ещё раз осмотрев рану, Сабель положила руки на бёдра.

— Тебе должно стать лучше на какое-то время. Просто постарайся не пинаться так сильно, пока рана заживает, ладно? — Её схватили за руку, когда она развернулась, и Сабель повернулась к Зику, смотрящих на неё умоляющими глазами.

— Останься. Ненадолго. Пожалуйста.

— Ладно. — Она откашлялась от неуверенности, проскользнувшей в её тон.

— Присядь. Пожалуйста.

Словно окончание реплик на слове «пожалуйста» заставило бы её подчиниться, она всё равно сделала, как он просил, опустившись на кровать рядом с ним.

— Мне жаль… за то, что было раньше. Что произошло в казино. За увольнение. — Его слова прерывались отдышкой и хрипотцой в голосе.

— Всё… в порядке, Зик. — Её пальцы сомкнулись, когда она заёрзала рядом с ним. Извинения всегда доставляли Сабелле дискомфорт. Не то чтобы она выросла, слушая их часто в детстве. — Теперь я выше этого.

— Нет, не в порядке. Я усложнил жизнь твоей семье. Твоим детям.

— У нас всё нормально. Я справляюсь.

— Я хочу, чтобы ты знала… когда мне станет лучше. Когда я встану… встану с этой кровати, я собираюсь загладить свою вину перед тобой. Слышишь меня? Я собираюсь… всё исправить.

— Тебе не обязательно этого делать. — Она потёрла лоб и заставила себя улыбнуться. — Правда, у нас всё в порядке.

— Не… Нет. — Он покачал головой. — Я сделаю всё… что смогу, чтобы помочь тебе.

Его предложение на самом деле было довольно милым. Совсем не в стиле Зика.

— Как насчёт того, чтобы для начала поправиться?

— Звучит как план. — Он положил на неё руку. — Итак… вы с Гевином уже трахались?

Сабель закатила глаза от хриплого смеха, наполнившего комнату, и попыталась встать.

Его хватка усилилась.

— Я просто прикалываюсь над тобой. Сядь. Садись уже. Просто шучу.

— Я рада врезать тебе уже в другое бедро.

Его улыбка растянулась на лице.

— Серьёзно, тебе нравится… мой брат?

Как она могла не ответить мужчине, который лежал изуродованный в постели? Сабель надула щеки и выдохнула.

— Честно? Ага. Гевин… просто потрясающий.

Белые зубы засветились в тёмной комнате.

— Разве это не конец света? У Гевина появилась женщина.

Она почесала затылок.

— Я… я не говорила, что я его женщина.

— Как долго ты здесь?

— Два дня.

— Где ты… спала? — Только Зику удавалось задать смелый вопрос, не прозвучав при этом оскорбительно.

— В постели Гевина.

— Ты его… женщина. Мой брат… не шутит, и он точно… не будет держать женщину два дня… в своей постели, при этом ни разу не трахнув её. Ты нечто особенное. — Из груди Зика вырвался кашель.

— Спасибо. — Её плечи опустились. — Рада узнать, что я оцениваюсь дороже, чем другие женщины, которые оставались до этого в его постели. Разве это не имеет никакого отношения к тому факту, что я поработила его, и у него нет особого выбора?

— Тут замешано нечто большее. Он привёл детей… чтобы познакомить их со мной вчера. Красивые дети… насколько я мог разглядеть. Однако, даже полуслепой, я мог сказать… он испытывал чувство гордости за них. Как будто они были его собственными.

Сабель откашлялась.

— У меня не сложилось впечатление, что Гевин хочет собственных детей.

— Гевин боится… иметь детей. Он боится подвести