Клетка. Жена монстра - Ева Трезор

— Ну, что ты, у тебя же нет на спине надписи: «Я самый опасный гангстер в Рио…»

Какая же ты сучка, Катя… Ничего, я разберусь с тобой.

Мы заселяемся в дешевый отель. Наши номера с Катей — соседние. Сегодня встреча со всеми желающими приобщиться к нелегальному бизнесу, а завтра будет подписан контракт. Крупный наркоторговец Бразилии собирается осваивать новое направление. Я с ним подружусь.

Катя не дает совсем никакой информации, испытывает меня… Хочет проверить, что будет, если запереть меня в клетке со львами покрупнее…

Вечером получаю сообщение от Кати «Проверь гардероб». Открываю створки — безупречный черный костюм и белая шелковая рубашка. Никаких вычурных деталей, лишь дорогая ткань.

Неплохо. Знает мой стиль.

Принимаю душ и собираюсь. Пока ожидаю ее — выхожу на небольшой балкон закурить и насладиться видом.

Спустя десять минут слышу, как с легким скрипом открывается входная дверь.

— Нам пора, — раздается на пороге спокойный голос.

Оборачиваюсь — Катя в длинном платье винного оттенка с разрезом и на высоких каблуках, сексуально опирается попкой о дверной косяк.

— Ты в казино собралась что ли?

— Сейчас все увидишь, — коварная хищная улыбка на ее лице, которую только я мог отпускать настолько соблазнительно…

Мы садимся в такси и, действительно, через полчаса подъезжаем к зданию очень похожему на казино.

— В Бразилии запрещены казино, если мне не изменяет память.

— Она тебе не изменяет. Но то, что ты видишь — реальность, — она серьезно и высокомерно на меня смотрит. — Теперь ты можешь себе представить, насколько высокого ранга люди здесь замешаны.

Да, действительно, мать твою…

Здание блестит как новогодняя елка, только вместо мишуры здесь бриллианты и огромные деньги. Для пущей убедительности все-таки не хватает вывески «Казино», потому что смысл тот же самый.

Хрустальные люстры отражают свет сотен игральных столов, создавая ощущение бесконечного пространства. Воздух пропитан запахом дорогих духов, сигар и денег. Официанты в безупречных смокингах скользят между столиками, предлагая шампанское и закуски.

Звук рулетки, перетасовка карт и приглушенные голоса создают непрерывный гул. И, черт возьми, мне здесь нравится! Я возбужден, предвкушая встречу с бразильским наркобароном.

— Ты пока осваивайся, а мне надо поздороваться...

Констанция довольно долго отсутствует, пока мне не удается снова вырвать ее глазами из незнакомой массы.

Зал переливается светом хрустальных люстр, музыка лениво вязко течет. Я стою у одной из барных стоек, держу бокал и наблюдаю за ней.

Вечная ледяная королева с высоко поднятой головой, окруженная своими поклонниками и воздыхателями, судя по их оттопыренным штанам. Ее платье мерцает бордовым бархатом, подчеркивая линию изящных плеч, а взгляд скользит поверх толпы, как у хищницы, которая не ищет добычу — она выше всей этой возни.

Я ждал момента. И когда музыка перелилась в первый медленный такт, я подошел.

— Констанция, — произношу медленно, почти лениво, — предлагаю потратить следующие три минуты на что-то более полезное. Например, танец.

Она медленно переводит на меня взгляд, переставая общаться на португальском с каким-то загорелым куском... бразильцем. В ее взгляде отсутствует даже капля смущения, остается лишь дерзость.

— Мирон, — усмешка трогает ее красные губы, — я могу танцевать только с... Достойным кавалером. Поясню. С тем, кто соответствует моему статусу. Благотворительностью я не занимаюсь, поэтому... Нет.

Я ухмыляюсь. Прекрасно. Ожидаемо.

— Спасибо за разъяснение. Но, знаешь, — я шагаю ближе, сокращая расстояние так, что воздух между нами становится тяжелым. — У меня врожденный дефект: я не слышу слова "нет".

Не оставив ей и шанса, чтобы отстраниться, я властно беру ее за талию. Она замирает. Нет, не от страха, конечно, а от возмущения. Но ее руки, вопреки словам, ложатся на мои плечи. Подчинение, замаскированное под равнодушие. Она определенно умеет играть. Мне нравится...

— Ты слишком самоуверен, — тихо произносит она.

— А ты слишком привыкла к тому, что все падают ниц перед твоей персоной, — тепло, даже с долей понимания отвечаю я, прекрасно осознавая, что эта женщина далеко не для всех. — Расслабься, я же не твой поклонник. Я всего лишь партнер на три минуты. Или... партнер на многие годы. По бизнесу, разумеется.

Мы двигаемся в такт музыке. Я веду ее медленно, намеренно близко, не оставляя пространства для бегства. Ее дыхание становится чаще, хотя лицо остается таким же непроницаемым.

— Ты играешь с огнем, Романов, — ее голос сейчас низкий и напряженный. — Я могу поставить тебя на "место" одним лишь словом.

— Я бы поспорил, — легко отвечаю я, — только вот забавно то, что ты уже в моих объятьях. И танцуешь так, будто это было твоей идеей.

Она фыркает, но я чувствую, как ее пальцы невольно сильнее вжимаются в мои плечи.

— Тебе нравится бросать вызов, — говорит она, глядя мне прямо в глаза. — Очень смело. Но не забывай, кто я.

— О, я помню, — я склоняюсь ближе, почти касаясь губами ее уха, — ты богиня этого бала, центр этой гребаной вселенной... Но проблема в том, что с твоего ледяного пьедестала легко упасть, особенно, если... Рядом я.

Она резко отдаляет лицо, но ее тело все еще в моих руках. Этот медленный и опасный танец продолжается.

— Высокомерие тебе не к лицу, — усмехаюсь я. — На тебе куда лучше смотрится злость.

— А на тебе? — ядовито бросает она.

— На мне? — я прижимаю ее еще ближе, получается с каким-то настойчивым рывком. Ощущаю, как ее сердце бьется быстрее. — На мне лучше всего смотришься ты.

Ее глаза мгновенно сужаются в полоску, я понимаю, что задел ее. В глазах мелькает нечто интересное. Невысказанное желание, подозреваю. Она сама от себя не ожидала, что приоткроет мне свои тайны.

Музыка течет, я позволяю себе чуть замедлить шаг, будто намеренно растягивая ее мучение. Констанция старается держать спину прямой, подбородок высоко, но ее тело уже подстроилось под мои движения. Она подчинилась — внешно против своей воли, а внутри, возможно, сама того не замечая.

— Если бы люди знали, что я сейчас вынуждена танцевать с тобой... — ее голос немного вздрагивает, но слова по-прежнему кинжалы.

— Они знают, — уверенно отвечаю. — Вон, смотри. Половина зала уже наблюдает за нами. И скажи честно. Ты бы хотела, чтобы я отпустил тебя прямо сейчас, не дожидаясь окончания музыки, вынуждая признать свое поражение?

Она молчит. Только ресницы вздрагивают, а пальцы