Глеб и Аврора. Брак по расчету - Олег Ростов

— Я не собираюсь записывать ребёнка на будущего мужа. Он будет носить либо твою фамилию, если ты захочешь, либо мою, если откажешься от него.

— Я уже совсем ничего не понимаю. А как тогда ты объяснишь ему свою беременность?

— Никак не буду объяснять. Это мои проблемы, Данил. Послушай меня. Никуда не лезь, так как ты только мне помешаешь. Сделаешь ещё хуже. Давай пока оставим всё, как есть. Данил, либо ты это примешь, либо я сейчас уйду, и ты меня никогда больше не увидишь. Ни меня, ни ребёнка. Выбирай.

— То есть, я всю жизнь буду довольствоваться с тобой одними свиданиями. Быть твоим вечным любовником? И малыш будет называть папой другого, а не меня?

— Малыш будет называть папой тебя. Это я тебе обещаю. А насчёт всего остального, я прошу тебя, наберись терпения.

Я был в шоке. Не знал, что ей ответить. Молча наблюдал, как она одевается. Одевшись, Ксения посмотрела на меня.

— Что ты решил, Даня?

— Я не могу тебя потерять. Я знаю, что не полюблю больше никого так, как тебя.

— Данил, я хочу получить от тебя ответ. — Сидя на постели, притянул её к себе. Уткнулся ей в живот. Она стала гладить меня по голове. — Дорогой мой, прошу тебя, пожалуйста. Мне самой нелегко. Я раньше относилась ко всему этому просто и легкомысленно, так как никого из мужчин не любила. Тебя люблю. Очень.

— Я не совсем понимаю, что ты хочешь делать. Но, Ксюша, ты должна меня понять, как мужчину. Я не смогу долго жить в таком режиме, зная, что ты принадлежишь другому.

— Я всегда буду принадлежать только тебе. Своим сердцем. Если ты сам не откажешься. И всегда так продолжаться не будет. Просто доверься мне.

— Хорошо. Я сделаю так, как ты хочешь.

— Спасибо тебе, любимый.

Она поцеловала меня в макушку и ушла, оставив аромат своих духов и тепло своего тела на моей постели.

Глеб

Ксения приехала в усадьбу только утром. Взял свои костыли и проковылял в её комнаты. Постучался в дверь.

— Ксюша, можно?

— Заходи, Глеб. Извини, я только что приехала. У тебя какое-то дело, а то я хотела в душ сходить?

— Дело.

— Что-то срочное?

— Срочнее не бывает. Надо поговорить.

— Хорошо. Проходи, садись в кресло.

Я сел. Ксения взяла мои костыли и прислонила их к стене. Села напротив меня.

— Ксюша, скажи мне пожалуйста, у тебя с этим Данилом насколько всё серьёзно?

— Глеб, а в чём дело?

— Пожалуйста, ответь мне. — Она отвернулась от меня. Молча смотрела в окно. — Ксюша, я хочу тебе добра. Я твой брат.

— Да, Глеб, всё серьёзно. Я никогда не думала, что смогу так полюбить мужчину.

— Твою душу! Боюсь, деду это очень не понравится. Насколько далеко вы зашли с Данилом? Про постель я молчу. Я о другом.

— Я беременна, Глеб.

— Чёрт… И что ты намерена делать? Скоро Рене приезжает.

— Я не буду делать аборт. Я буду рожать.

— Тебя никто на аборт не гонит. Вопрос в другом, как будем выпутываться из всей этой ситуации?

Ксения посмотрела мне в глаза.

— Глеб, я всё понимаю и я выполню свои обязательства. Я знаю, что дед это делает больше даже не для себя. Он своё уже сделал. Теперь он больше делает это для тебя. Ты, ни сегодня, так завтра займёшь кресло президента корпорации. И тебе мой брак очень нужен. Я всё сделаю. Данил вмешиваться не будет. Он мне обещал, хотя ему особенно тяжело. Как мужчине. Он тоже любит.

— Он знает о твоей беременности?

— Данил? Знает.

— Ну, Ксюша, заварила ты кашу. То есть, ты всё же не будешь отказываться от брачного контракта с Рене?

— Нет. Я же сказала.

— А как объяснишь свою беременность? Или своему жениху впаришь чужого ребёнка?

— Нет. У малыша есть отец. Глеб, нужно отложить свадьбу.

— На сколько? Её и так уже откладывали?

— Пока я не рожу. Рене ничего о ребёнке знать не должен.

— Но ты от деда не скроешь этого. От матери. Вообще от родственников и знакомых. Как ты растущий живот скрывать будешь? Скажешь, что поправилась? Не смешно. И откладывать как минимум на 9 месяцев? Каким образом? Мне лечь в больницу и притворится тяжело больным? Такой фокус не пройдёт.

— Надо думать, Глебушка.

— Что с ребёнком думаешь делать?

— Данил заберёт его.

— Заберёт… Уверена?

— Уверена.

— Это если дед отдаст.

— Отдаст. Я мать, а Даня отец. Данил имеет право воспитывать малыша не меньше, чем наша семья. И я буду на этом настаивать.

Некоторое время сидели с ней молча. Потом Ксения резко подскочила, зажала рот ладошкой и убежала в туалет. Блин горелый. И что делать? Когда она вернулась, я предложил ей одну схему.

— Послушай, может свадьбу не будем откладывать. Выйдешь за француза замуж, обрадуешь его беременностью. Доходишь положенный срок, а потом родишь. А Рене скажем, что ребёнок умер. И всё.

— Глеб, долго думал?

— Я понимаю, что всё это шито белыми нитками. Но это хоть что-то. Можно всё обдумать.

— Глеб, в этом случае рожать меня, сто процентов, увезут во Францию. А там ты не договоришься. Такую аферу не провернёшь.

— Договорится везде можно. Деньги все любят. Главное выйти на такого человека. А где это, во Франции или в Германии не имеет значения. То, что там якобы нет коррупции, это всё сказки для пипла, поедающего попкорн. Но ты права, здесь такое провернуть шансов больше.

— Глеб, всё же я не хотела бы, чтобы Рене узнал о моей беременности.

— Ксюша, если других вариантов не будет, то только такой. А там посмотрим по ходу дела.

— Спасибо тебе, Глеб.

— Брось. Я же твой старший брат. На которого ты в детстве имела больше прав, чем все остальные вместе взятые. Ладно, как-нибудь выкрутимся. Деду будешь сейчас говорить? Маме?

— Не знаю.

— С мамой поговори. Не думаю, что она подвергнет тебя обструкции и анафеме. И наоборот, может подскажет, как выйти из этой ситуации более целыми и с наваром.

— Может ты и прав. Хорошо. Я сегодня с мамой поговорю. Она сейчас здесь?

— Нет. Уехала к своему жениху. Они расписаться