Не сдавайся - Кристен Эшли

Но когда я просунула его между нами и нашла его член, то не стала торопиться надеть его.

Я наблюдала, как в его глазах разгорается голод, и, увидев, как в моей ладони пульсирует его толстый член, мое дыхание стало не просто тяжелым, но и прерывистым.

Когда я надела, наконец, презерватив, он прикусил мою нижнюю губу.

Да, черт возьми.

Я крепче прижалась к нему, и наши взгляды встретились. И наши взгляды не размыкались, пока он посасывал мою нижнюю губу, а я в ответ проводила языком по его губе.

Боже, чертов Мерри.

Все это… так горячо.

Я направила его к своему жару, и он тут же вошел на полдюйма.

Я тихонько вздохнула и скользнула рукой по его бедру, вверх по позвоночнику, в волосы.

Притянув его к себе, я ощутила, как Гаррет Меррик медленно — Боже, так

невероятно, так прекрасно медленно — заполнил меня.

Соединился со мной.

Стал частью меня.

Я смотрела на него и все это чувствовала. Чувствовала его внутри. Чувствовала его жар. Его вес. Его руки, обхватившие меня. Мое тело, обхватившее его.

Я чувствовала все это и еще кое-что.

Мои глаза не горели. Никакой сухости. Не было боли.

Они были влажными.

Мерри смотрел в них, и жар в его глазах не ослабевал, а к нему присоединялось новое тепло, а потом его голова наклонилась, и он поцеловал меня.

И занялся со мной любовью.

Я была далеко не девственницей.

Но со мной такое происходило впервые.

Впервые за всю жизнь.

Мой первый раз, когда мужчина думал обо мне так много, что действительно занимался любовью.

Медленно. Нежно.

Глубокие поцелуи. Зрительный контакт. Безмолвное общение. Я касалась его, прижималась к нему и прижимала его к себе.

Мерри входил глубоко и ритмично, его руки обхватывали меня.

Во мне нарастал оргазм: медленные, постоянные удары его члена о мой клитор, его член внутри меня. И когда меня начало накрывать, я поняла, что все произойдет просто благодаря члену Мерри без какой-либо помощи. И оргазм это будет сильней всех прежних.

— Мерри, — прошептала я, переместив руку с его задницы в волосы, и крепко сжала пальцы.

Он вошел в меня, и внезапно меня пронзило.

— Мерри, — задыхалась я, наши губы и языки соприкоснулись, и я застонала.

Размеренность покинула Мерри, и он стал быстрее, сильнее вбиваться в меня, проникая глубоко проникая. Тела наши соединились, а его язык стал таким же жадным, как и его член, проникающий в меня. Мой оргазм все длился и длился.

Я держалась за его волосы, мои ноги плотно обхватили его бедра, моя рука скользила по его спине, впиваясь в его кожу и прижимая еще ближе. С моих губ срывались стоны, а тело сотрясалось дрожью.

Когда он, наконец, прервал поцелуй, но не разорвал окончательно связь наших губ, его хрип смешался с моим стоном.

Он глубоко вогнал свой член и простонал:

— Шер, — прежде чем его тело выгнулось, и его рык освобождения заполнил мой рот.

После этого Мерри оторвался от моих губ и вошел в меня еще раз: сильно и глубоко, прижимаясь лбом к моей шее.

Я почувствовала, как он покидает меня, и начала гладить его, проводя кончиками пальцев по волосам, спускаясь ниже по четким линиям мышц его спины, остальная часть меня не двигалась.

Руки Мерри крепко сжали меня, прежде чем он переместился и поцеловал мою шею, а затем поднял голову.

Мы смотрели друг другу в глаза. Я продолжала поглаживать его тело.

Мерри убрал одну руку, обхватил мою шею и провел большим пальцем по горлу, вверх, по челюсти, по щеке, потом по губам, где и остался скользить, вперед-назад, вперед-назад. Более мягкий вид притязаний, хотя от меня уже ничего не осталось.

Если он хотел меня, то я уже принадлежала Гаррету Меррику.

Вся до конца.

Мы оставались так лежать еще долгое время. Без слов.

Но они и не были нужны. Хоть раз в жизни я надеялась, молилась, мечтала, что у меня все получится. И похоже, так оно и было.

Без предупреждения, но достаточно мягко, Мерри выскользнул из меня и откатился в сторону, переложив меня на бок.

Он так же медленно отстранился, и мои ноги автоматически сомкнулись, потеряв опору на его бедрах.

Мгновение и он уже был на краю кровати и не сводил с меня глаз. Наш зрительный контакт разорвался только, когда взгляд Мерри прошелся по мне.

Вновь встретившись со мной взглядом, он проговорил:

— Не двигайся.

Я кивнула.

Мерри встал с кровати и подошел к одной из трех дверей в комнате.

Когда он исчез, там зажегся свет, и я поняла, что это ванная комната.

Он просил меня не двигаться, но после его ухода я осознала, что нахожусь в спальне Гаррета Меррика, и воспользовалась возможностью быстро осмотреться.

Судя по тому, что я ранее увидела в его квартире, я не удивилась, что и здесь не так уж много всего. Две тумбочки. На них две лампы. Высокий комод с шестью ящиками. Лампа на нем. Кровать.

На тумбочке, которая стояла прямо передо мной, лежала мелочь, скомканные квитанции, использованная пачка жвачки, зажигалка и все.

Оглянувшись через плечо на другую тумбочку и комод, я увидела там еще больше подобного хлама и будильник.

Разве что на комоде стояли три награды, но явно невыставленные там на всеобщее обозрение. Наоборот, создавалось впечатление, что положили туда, отодвинули в сторону или задвинули подальше, когда понадобилось больше места.

На одном из них был изображен человек, стоящий с винтовкой на плече и смотрящий в прицел. Второй приз, не такой высокий (но все же не маленький), был выполнен в форме другого человека в той же позе, но с пистолетом в руках. На последнем, который был чуть меньше, мужчина лежал на животе с нацеленной винтовкой.

И больше ничего.

Как и во всем остальном доме: функциональность и ничего лишнего.

Единственным сюрпризом стала мебель. Хотя на стенах не было ни гравюр, ни какого другого намека на индивидуальность, мебель в этой комнате была очень красивой. Потрясающее дерево — не темное и не светлое. На ящиках комода и тумбочек и гораздо эффектнее — на высоком изголовье кровати, дерево было рельефным орнаментов, великолепным и мужественным, но я бы не возражала заполучить такое и себе.

В ванной погас свет, и я потеряла интерес к мебели Мерри, когда увидела, как он возвращается ко мне.

Да, волосы на его животе, явно указывали на