Дочь Ледяного Дракона. Турнир - Ника Эйра

Спустившись в тайный проход, мы как-то неожиданно быстро добрались до пункта назначения. Проверив дверь на всевозможные ловушки и проклятья мне разрешили к ней прикоснуться. Гладкая металлическая ручка почему-то показалась теплой на ощупь. Поддалась легко, словно только и ждала, когда же её откроют. Дверь призывно распахнулась, и я, не дожидаясь разрешения, ступила внутрь.

Там нас ждала комната, больше похожая на тайное убежище безумного исследователя. Просторное, даже чем-то таинственное пространство с высокими потолками, деревянными балками, покрытыми вековой пылью. Но почему-то эта комната всё равно показалась безумно уютной. Темные стены, выложенные из камня с тонкими трещинками. Вдоль них расположены полки и ниши, заполненные свитками, артефактами, какими-то странного вида вещицами. Повсюду в творческом беспорядке валяются колбы и мешочки с, наверное, какими-то ингредиентами. Надо бы сюда потом в спокойной обстановке заглянуть. Может найдется что-то полезное.

Но, главной достопримечательностью был массивный стол из светлого дерева с резьбой по краям, покрытый множеством свитков и предметов: перьями, чернильницами, небольшими амулетами и камнями. И, как вишенка на торте, в центре всего этого хаоса, гордо сияя, возвышается то, что я уже отчаялась найти – книга Заветов.

Я ни на миг не усомнилась в том, что перед нами таинственный Завет Богов, ведь я в деталях помню, как он выглядит из своего видения. Свет, исходящий от книги, мягко наполнил комнату создавая эффект волшебного сияния, словно сама Вселенная сосредоточилась в этом священном источнике. Его радужные переливы танцевали по стенам и потолку, отражаясь на древних камнях и резных узорах, наполняя пространство ощущением божественной силы и вечности.

Под потолком висят несколько кристаллов или светящихся камней, которые рассеянным светом дополняют сияние книги создавая ощущение уединения и священной тишины.

– Я одна в этом месте дышу через раз? – с благоговением глядя на Завет, почему-то шепотом уточнила Мири.

– У меня вообще ощущение, что мы забрались в мозг к Владыке светлых, – не менее дезориентировано обронил Дин.

– Судя по обстановке, ты не далеко от истины, друг мой, – с прищуром, словно ожидая подвоха, осматривал Завет Уилл.

– Ребятки, не о том вы мыслите. Мы это сделали. Мы нашли Завет Богов, – в отличие от ребят, которые и не думали выходить из ступора, Джеймс был полон энтузиазма и воодушевления. – Вы понимаете, что мы первые, кто спустя две тысячи лет видим его. Не слышим послухам, а видим и даже можем прикоснуться. Это потрясающе. Может, уже откроем его?

– Эй, не гони коней, кошак-переросток, – возмущённо размахивая всеми шестью конечностями, Пипа оттеснил Джеймса подальше. – Первыми открыть Завет должны мы с Яной, как самые превосходные и везучие искатели приключений.

– Да, родная, – поддержал Пипу отец. И, приобняв меня, чуть дезориентированную, легко подтолкнул к столу. – Твой Авис прав. Я тоже считаю, что именно ты должна первой в него заглянуть. Ты заслужила это, как никто другой. Я безумно тобой горжусь, дочь.

Я не стала спорить. Руки так и чесались поскорее добраться до всех тайн, а точнее до разгадок тех самых тайн. Не веря до конца в происходящее, я чуть подрагивающей от волнения рукой потянулась к древнему, как мир, фолианту. Он манил своей загадочностью, своим светом и нереальностью. На мгновение замерев, я сменила траекторию. За пару сантиметров до Завета моё внимание неожиданно привлек странный свиток с уже знакомым символом. Феникс, расправивший крылья, с нереальными глазами, сияющими светом, который, кажется, в душу заглянул.

Словно громом пораженная, я схватила, не задумываясь, свиток и, покрутив его в руках, как завороженная уставилась на Феникса.

– Это он… Точно такой же кулон был на шее этой сумасшедшей, – пораженно прошептала я.

– Походит на гербового Феникса огненных. Может у светлых такой же, только вместо огня свет, да и Феникс у огненных взмывает ввысь, – задумчиво сказал отец, внимательно рассматривая свиток в моих руках, но не прикасаясь. – К сожалению, кроме знаний, передающихся в Правящих Родах, документальных подтверждений нигде не сохранилось, на сколько мне известно. Так что ни подтвердить, ни опровергнуть не смогу. Только почему у сестры твоей бабушки расовая особенность именно светлых. У твоей бабушки, как и мамы, была двойная магия.

Пожав плечами, сломала печать, чем-то похожую на сургуч, и развернула свиток, с радостью осознавая, что знаки вполне мне знакомы и понятны. Какого же было моё удивление, когда этот долбаный свиток вместе со своим текстом вспыхнул, сгорая дотла, к счастью, не причиняя боли. Следом появилось видение, подобное яркой вспышке солнца. Оно озарило пространство, плавно перетекая в некий образ. Пара секунд и прямо передо мной воспарила величественная фигура огромного статного мужчины. Он, словно ангел, сошедший с небес, окутанный ореолом света, полный блеска и величия, раскрыл свои белоснежные, как легкий шелк, крылья. «Вот это экземплярчик мужественности и власти», тихо, кажется, даже находясь немного в эстетическом экстазе, пропищала одна из моих таракашек. Следом, там же в голове, я вдруг услышала уже абсолютно не знакомый мужской голос. Он зазвучал, словно далёкий звон колоколов, то тихой, то громкий. И столько боли было в нем, что захотелось плакать. «Всё, Яна… это тебе не мысли гонять в виде тараканов. Посторонние голоса в голове – явный признак шизофрении», пронеслось за долю секунды, но уже скоро шок прошел, и до меня начал доходить смысл сказанного.

– Дитя мое, кровь моя, душа моя, последняя надежда… Я вижу тебя. Я видел твой путь, твою храбрость, твою любовь. И моё сердце разрывается от стыда, – в глазах Владыки светлых, а это без сомнений мог быть только он – отражение мужественности и раскаяния. Я в шоке оглянулась и поняла, что глюк посетил не только меня. Все присутствующие, в немом изумлении, видят его и слышат. – Я ослеп, Яна. Я позволил тьме проникнуть в наш мир, скрытую за ликом благородства. Я не заметил зла, которое росло рядом со мной, пожирая мою душу. Я доверял не тем, и моя доверчивость привела к гибели моего народа. К гибели самой нашей сущности, – его голос дрогнул, а на лице отразилась мука. – Я прошу прощения, Дитя. Прости меня за мою слепоту, за мою слабость, за мою ошибку. Я не достоин быть здесь, но я должен просить тебя об одном, – Владыка сделал паузу и взглянул на меня с мольбой. – Мы потеряли всё. Вместе с падением Светлых Фениксов мир потерял и