Господин маг, это не лечится! - Катя Водянова

При этом она тяжело и горестно вздохнула. А я тактично не стала спрашивать, для чего ей этакие кадры.

– У меня амулет есть, – я указала на свой артефакт, – защитит в случае чего.

В конце концов он уже спас меня от перелома шеи и помог потом, в драке с Ульяной. Я отделала синяками там, где могла бы лишиться жизни.

– Это хорошо, – смилостивилась Элия. – А что на виду торчит – плохо. Прячьте за корсаж.

Глядела она серьезно и строго, поэтому я не стала спорить и спрятала амулет в декольте, а на шею надела кулон в виде кошки, подарок Ильи. Еще раз оглядела себя и улыбнулась. Вроде бы все в порядке, можно идти.

***

Такие мероприятия Илья не любил. Во-первых, слишком много людей, во-вторых, отрывает от работы и семьи. А у него все же невеста, с которой бы хотелось проводить побольше времени.

Он бросил взгляд на Софью, сидевшую рядом с ним в мобиле. Для выхода в свет она надела легкое сиреневое платье, волосы же уложила длинной аккуратной волной, отчего теперь походила на живое воплощение весны. Смотрел бы и смотрел, жаль, что приходилось куда больше внимания уделять дороге, чем ей.

Мобиль до сих пор слушался его плохо, это под управлении Софьи тот плыл по улицам Снежеграда проворной рыбой. С Ильей за рулем скорее напоминал едва ползучую клячу, готовую шарахаться ото всех прохожих и других мобилей. Правда, за такое Софья нещадно его ругала, объясняя, что внезапными маневрами создает аварийную ситуацию. Илья прислушивался к ней и работал над собой, но выходило пока неважно. Кажется, расслабленной вальяжности, с которой Софья крутила руль, он не достигнет никогда.

– А я танцевать не умею, – вдруг призналась она.

– Да брось, – Илья не смог скрыть удивления. – Как это? Танцам обучают всех девиц, начиная с шестилетнего возраста.

– У вас, – подчеркнула она. – Маленькую Соню учили разве что на пианино бряцать. И то, быстро передумали. Так что мой предел – почти ритмичное топтание на месте и устроить руки куда положено.

– Неужели у вас не было танцев?

– Были, но там скорее важны желание и напор, чем техника.

– Ладно, не волнуйся, мы будем танцевать только обязательный танец. Я поведу, а ты легко подстроишься. Потом перейдем к фуршетным столам, и никто нас оттуда не вытолкает до момента, когда будет прилично уйти.

– Прекрасный план! – согласилась она, но все равно сжала кулаки, унимая волнение.

– Сонь, – Илья замедлил скорость и уже оглядывал дорогу в поисках места, где в случае чего сможет развернуться, – если тебе некомфортно, поехали домой. Гори оно, это повышение, и без него живем неплохо.

Она замотала головой и через силу разжала кулаки.

– Очень вредно не ходить на бал, когда заслуживаешь место старшего алхимика.

– Опять что-то из вашего мира? – спросил Илья. Все же слишком заковыристая фраза и наверняка с подтекстом.

– Да, – Софья наконец повернулась к нему. – Знаешь, так жаль, что не могу тебе все это показать.

– Буду впитывать в твоем пересказе, – ответил он с легкой улыбкой.

Вблизи губернаторского особняка оказалось столько мобилей, будто их собирали по всему Снежеграду. А может так оно и было: все же мобиль своего рода роскошь, позволить его могут только обеспеченные граждане, которых и пригласил к себе Емельянов.

Софья тоже дергалась, но не предлагала сесть за руль, за что Илья был ей благодарен. Водит она, конечно, куда лучше, но это же какой удар по репутации! Алхимика Гордеева на бал привезла невеста! Позор какой!

Она, помнится, говорила, что в их мире такое норма, и вообще, многие бы посчитали, что они просто заранее договорились, кто будет употреблять алкоголь. Но в их мире к женщинам-водителям относились куда проще, а в Руде Софья неизменно вызывала фурор, когда решала проехаться сама.

Потому пришлось ему сжать руль и медленно дергаться в потоке, пока, наконец, не добрался до въезда. Там взмыленные лакеи жестами показывали, куда лучше проехать, чтобы пристроить мобиль. Правда, в нужном месте нашелся лишь небольшой пятачок по краю клумбы, но Илья с Сониной помощью смог туда втиснуться и наконец перевел дух. Для того и заводят эти мобили, чтобы потом радоваться, когда идешь пешком!

На свежем воздухе он выдохнул, поправил одежду и подставил локоть Софье, та тут же в него вцепилась и улыбнулась через силу:

– В атаку на губернаторские закуски?

– Сразимся беспощадно, – согласился Илья и тоже улыбнулся. Все равно тревога сжирала его изнутри, потому решил вообще не отпускать Софью. Так и будет с ней ходить, как приклеенный, пока они не уберутся с этого проклятого приема.

Для парковки мобилей губернатор не пожалел своего газона, потому первое время им пришлось идти по взрытой шинами траве, обходя грязные участки, только потом смогли выбраться на дорожку. Софья тут же выпустила подол платья, распрямилась и будто тоже выдохнула, сбрасывая напряжение.

– Да успокойся ты, не все здесь такие уж выдающиеся танцоры, – произнес Илья.

– Я не того боюсь, скорее – что выдающейся стану я, – призналась она. – Ладно, пошли уже. Быстрее опозоримся, быстрее вернемся домой. В конце концов, оттопчу тебе ноги, все начнут об этом судачить, заглянут в мой кабинет…

– Соня, успокойся! – он обнял ее за плечи в нарушение всех требований этикета. – В крайнем случае втихую подпоим тещу Голубицкого, та навеселе вспоминает танцы родного городка и всегда производит фурор.

– Главное, мне ничего не выпить. А то, знаешь ли, тоже могу вспомнить танцы лихой молодости. Поверь, этой теще такое и не снилось.

– Ладно, буду плясать с тобой, опозоримся вместе.

Соня с благодарностью сжала его за талию и притянула к себе. А затем впервые искренне улыбнулась, и они вместе переставили руки, как и положено.

Людей на дорожке были столько, что они едва смогли отвоевать себе место в этом потоке. А потом уже вынужденно двигались вместе со всеми, зажатые со всех сторон. Приглашения у них спросили один раз, у самого входа в дом, потом всем стало не до того.

Внутри уже играла музыка, будто Емельянов нанял целый оркестр, еще было столько света, что после уличного сумрака стало больно глазам. Илья против воли потер их, затем все также в общем потоке отправился ближе