Сердце - Лана Мейер

урод берет в свои руки бразды правления над телом. Насрать на сердце, срать на чувства. Никаких гребанных подарков. И плевать мне, что у нее день рождения!

Прогну под себя. Пусть только вякнет.

– И что? Привыкай, – выдохнул в ее лицо, сжимая нежную кожу. Приподнял к себе так что, ей пришлось встать на цыпочки.

– Отвези меня домой. Сегодня мой праздник.

– Ты поедешь ко мне.

– С какой стати?

– Потому что я так решил, – я схватил ее за запястье и повел в лифт, построенный прямо в ущелье, с которого мы прыгали.

– Майкл, отвези меня домой! Мы все закончили…

– Не закончили. Тебя ждет еще один подарок, – я ухмыльнулся, придавливая ее к стеклянной стенке лифта. Мы поднимаемся вверх, Мика смотрит на меня испуганными глазами, в которых перекликаются все оттенки янтаря. – Точнее, скорее это подарок для меня.

– Нет, Майкл, хватит…не надо. Мне больно! – она дергает руку, которую я сжимаю не жалея, и припечатываю к стене еще сильнее.

Я хочу застрять с ней в этом гребанном лифте.

– Ты меня вывела, – отчеканил я, снова потянув девушку за собой. Я закинул Мику в машину, как бесхребетную игрушку, и наглухо закрыл дверь.

А может, послать ее к черту? Отвезти до дома, и пусть живет, как знает? Только пусть не звонит мне в следующий раз, когда в ее дверь постучится маньяк.

– Майкл, я просто испугалась…прости, – вдруг произнесла она, когда увидела, как яростно я веду машину. И действительно. Счетчик на приборной панели достиг почти 140 миль в час.

Но я не могу успокоиться. Мне хочется разорвать ее маленькое тело на кусочки, впиваясь в него волчьими зубами. Так я обычно поступаю с противниками.

И я уже совсем не слышу голос своего сердца. Меня отпустило.

Остались только МОИ чувства. МОИ переживания. МОЯ ненависть. Злость. Раздражение. Я мечтаю о равнодушии. Но судьба сделала свое грязное дело, подселив в меня сердечную заразу. И вот я уже отравлен.

– Как ты будешь просить прощения? – в моем голосе звенит высокомерие.

– Только после того, как попросишь ты.

Вот же упрямая. Но мне это нравится.

– Я «попросил прощения», когда три раза спас твою жизнь.

– И какой же третий?

– Твой гребанный прыжок. Блядь, если ты не признаешься, что тебе полегчало, я отвезу тебя домой. И катись куда хочешь, со своей долбанутой гордостью!

Конечно я врал. Никуда я ее не отвезу. Ха, разбежалась. Я намерен трахать ее этой ночью. Прямо на гребанном пляже, и, честно говоря, насрать если кто-то это увидит. Пусть видят. Пусть нам завидуют.

Меня чертовски заводят эти ссоры. Но так можно остаться без нервов, и мне нужен какой-то контраст. Мне нужно…большее?

– Признаюсь, – совершенно вдруг неожиданно для меня произносит Мика, и я сбавляю скорость, чтобы посмотреть в ее теплые глаза. Они блестят, будто в них застыли непролитые слезы. – Мне стало легче, Майкл. После вчерашнего…

А потом происходит то, чего я вообще не ожидаю: ледяная и упрямая Мика в миг оттаивает и прижимается носом к моему плечу. Ее рука ложится на мое бедро, и все это прямо сейчас, когда я мчусь по хайвею с бешенной скоростью – лишь бы успеть доехать до дома, лишь бы дожить до этого момента, а не сгореть от желания.

Ниже пояса завязался узел болезненного спазма.

Мика начала играть по моим правилам. Я думал, это я импульсивный идиот, чье настроение меняется со скоростью света. Но нет. Она та еще манипуляторша. Сначала вывела меня на эмоции, потом прижалась, как кошка, умоляющая о ласке.

Черт…

– Спасибо, – нежно выдыхает она, от чего я немного оттаиваю. Ее губы на моем предплечье. Такие мягкие, чувственные.

Я невольно вспоминаю, как она вбирает мою головку в рот, и щурюсь, чувствуя, как член в штанах дергается.

Черт. Опять стоит за рулем. Она может подождать?

– Это еще не все подарки, – чуть теплее, но с прежним высокомерием заметил я. – Если ты не уберешь руки с моих джинс, мне придется остановить машину и трахнуть тебя при свете дня.

Я слышу ее легкий смех, похожий на звон колокольчиков, и окончательно понимаю, что вляпался.

И я уже не могу винить в этом одно лишь сердце.

Глава 25

Мика

Пока мы едем, я не могу понять – Майкл злится или уже успокоился. Он надел маску боксера. Совершенно непроницаемый.

Но лишь на какое-то время.

У меня были долгие серьезные отношения. И кое-чему я все-таки успела научиться. Когда мужчина что-то делает для тебя, а ты выказываешь откровенное «фи», пусть это даже конфетка или жалкий букет ромашек, это для него удар ниже пояса.

Поэтому отношения с Домиником научили меня одной важной вещи, о которой я напрочь забыла.

Если мужчина одаривает чем-либо, радуйся, как маленькая девочка.

Чем больше ты визжишь, прыгаешь от радости, показываешь свое счастье, тем более нужным он себя чувствует. Пусть тешит свое самолюбие. Пусть залезает в твою вязкую хитрую паутину.

Так поступает мудрая девушка. Я же поступила как истеричка.

Но Майкл…

После прыжка я вдруг четко поняла, что он нужен мне. Я пока не знаю, как и надолго ли, и к чему это приведет, но я бы хотела разглядеть в нем что-то большее, чем то, кем его считала раньше.

Но как только мы оказались дома, все мои сомнения распались на кусочки. Мы даже не закрыли входную дверь. Одежда полетела в разные стороны, пока мы впились в тела друг друга, как безумные. Дорога из наших вещей пролегла к его рабочему столу с теми самыми фотографиями, эскизами, рисунками…все это полетело в сторону.

Не было смысла сопротивляться.

Никто меня и не спрашивал.

В первый раз Майкл трахнул меня, даже не удосужившись снять с меня белье – он просто грубо спустил мой лифчик, обнажая приподнявшуюся его взору грудь, и сдвинул полоску трусиков в сторону.

Грязно. Пошло. Грубо. До боли. Но так сладко.

Стол шатался под нами так, будто в Калифорнии случилось неспрогнозированное землетрясение.

Эйфория накрыла меня с головой в момент, когда его руки гуляли на моих бедрах, шлепали, сжимали, искушали, терзали…

Мы не сошлись в единственном.

– Малыш, я хочу трахнуть твою попку. Чертовски сильно хочу, – шептал он, и одни эти его слова заставили меня кончить с такой силой, что он тут же излился в глубь меня, запятнав меня своим теплом. Собой.

Я была насквозь пропитана Майклом.

И пусть кто-то меня осудит, но Доминик…покинул мои мысли. Временно. Ушел в