Академия Икс - Дарья Акти

«Какая я дура!» — разозлилась на себя она, ощущая жжение в груди.

— Гермиона, не смей винить себя, — словно прочитав ее мысли, ответила Пэнси, плавно подъезжая к ней на кресле. — Ты в этом не виновата… — Она взяла ее ладонь в свою и слабо улыбнулась. — Если уж и винить кого-то, то только ответственного за эту аварию.

Последние слова отрезвили Гермиону. Точно! Седрик говорил, что Пэнси знала, кто стоял за покушениями.

Помнится, Гермиона пообещала себе, что выйдет на имя убийцы.

Пэнси то ли заметила, как в глазах Гермионы промелькнул огонек, то ли почувствовала малейшее изменение в настроении, но, так или иначе, нахмурилась и грозно сказала:

— Нет! — Она опустила руки на подлокотники. — Даже не думай об этом.

— Но… почему? Если ты знаешь, кто это… почему не пойдешь в полицию и не заявишь об этом?

— Если я так сделаю, то убьют моих близких, а потом и меня. — Она отъехала к кровати и схватилась за поручни, чтобы перелезть.

— Но ты не можешь знать наверняка!

— Гермиона, — серьезным тоном обратилась к ней Пэнси, — я ничего не скажу, как бы ты меня ни просила. И даже твои женские чары не помогут, не пытайся.

Гермиона сильно сжала кулаки.

Да как тут перестать пытаться? На Пэнси было совершено несколько покушений, в результате последнего она стала инвалидом… И что, просто забить? Забить и жить дальше, поставив крест на ее карьере, семье, жизни?

«Ни за что!» — подвела итог Гермиона.

— Я не прекращу.

— Гермиона, это…

— Нет! Даже если ты мне ничего не скажешь, я найду этого ублюдка сама. Я…

— Гермиона… при всей моей любви к тебе, ты не сможешь этого сделать без…

— Без знаменитой фамилии, да? — предположила Гермиона, наблюдая, как Пэнси перелезала на кровать. — Этот человек преследует тебя, Пэнс… он изувечил тебя, — как можно мягче выразилась она. — И ты думаешь, что я просто буду на все это смотреть и смирюсь? Ты плохо меня знаешь.

Пэнси улыбнулась, задумавшись.

— Ты спишь с Малфоем? — спросила она, выбивая Гермиону из состояния куража.

— Ч-что?.. — Гермиона немного нахмурилась, пытаясь сдержать улыбку.

— Ты спишь с Драко Малфоем? — повторила вопрос Пэнси, не отводя от нее пристального взгляда.

Сердце болезненно сжалось. Лгать не хотелось.

— Сплю, — призналась Гермиона, присаживаясь на край кровати. — Я и с Тео спала, — продолжила она, решив рассказать все, что так отчаянно скрывала от всех, кроме Чжоу. — Пэнси, я… мне нужно многое тебе рассказать.

— Ты бросила Тео и ушла к Драко? — Казалось, внезапное признание ее не удивило.

— Что? Нет, и что значит твое «ушла к»? Я не встречалась ни с одним из них, Пэнс! — возмутилась Гермиона. — Разговор будет небыстрый…

— Как ты могла заметить — я никуда не спешу. — Пэнси иронично улыбнулась.

Гермиона тяжело вздохнула и начала рассказ.

На улице вовсю красовалась луна, а они все говорили и говорили…

Гермиона рассказывала обо всем, начиная с шантажа Драко и заканчивая оскорблениями Тео в ее адрес. Она даже не утаила подробностей первого секса с Малфоем — как-никак не каждый день занимаешься чувственным сексом в бассейне. Рассказала о Гарри и Джинни, выдвинув предположение об их связи, упомянула Элионов день и как она опозорилась перед мистером Слизнортом, когда вдохнула психотропное.

Она говорила, не замолкая, пока Пэнси внимательно, не перебивая, слушала ее.

Казалось, что никакое время не могло остановить Гермиону. Ей нужно было рассказать. Поделиться всем, что случилось с ней в Академии Икс.

Поставив точку на том, как Драко лез к ней в трусы, пока Седрик сидел напротив и пил чай, Гермиона замолчала, выжидающе посмотрев на Пэнси.

— Ух ты… — начала та. — Я очень много пропустила в твоей жизни, малышка, — по-доброму заметила Пэнси, откидывая голову на подушку. — Ты сказала, что Драко хотел использовать твои отношения с Тео, чтобы возвысить свою компанию, так?

— Да.

— И после этого ты стала с ним спать, так?

— Да.

— А потом высказала Тео, какой он придурок, и… продолжила спать с Малфоем, приняв решение поддаться на шантаж и выбрать его на вечеринке после Кубка Первокурсниц. Так?

— Да-да! Я знаю, что поступаю нелогично.

— И это еще мягко сказано. По твоим рассказам я могу сделать вывод, что ты променяла хорошего парня Тео на плохого парня Драко. Боже, что-то в этой жизни никогда не меняется. — Она тихо засмеялась. — В детстве мама часто говорила, что девочек всегда тянет к плохим мальчикам, поэтому семьи и разваливаются.

— Я не скажу, что Драко плохой… За все это время, что мы с ним… эм… спим… он не сделал мне ничего такого, о чем бы я потом жалела. — Гермиона мечтательно прикусила губу, вспоминая, как они занимались сексом в мужском туалете, рискуя быть замеченными.

— Господи, да ты вся плывешь от мыслей о вашем сексе! Фу!

— Как ты дог…

— Гермиона!

Они синхронно засмеялись.

— Ты же понимаешь, что твое возбуждение… неестественное? — спросила Пэнси спустя несколько минут.

— Что ты имеешь в виду?

— Выслушав тебя сейчас и вспомнив твое состояние, когда я тебе в первый раз рассказала об игре Астории на Кубке, я поняла, что так быть не должно. Гермиона, ты возбуждаешься от каждой мелочи так сильно, как не могут люди от принятия самых действенных препаратов для стимуляции… Сначала я подумала, что это лишь совпадение, резкий выброс адреналина, но…

Пэнси замолчала и, сделав глоток воды, со строгостью посмотрела на Гермиону.

— Гермиона… то, как ты прыгаешь на Малфоя, — это ненормально. То, как ты возбуждаешься от мыслей о сексе… как сходишь с ума от процесса обучения чему-нибудь пошлому — это ненормально. Звучит, возможно, грубо, но… так оно и есть.

— То есть… ты думаешь, что мое состояние возбуждения — это не особенность организма, а болезнь? Но я не чувствую себя больной!

Гермиона резко встала с кровати.

Она не понимала, почему одна из ее самых близких подруг говорила такие жестокие вещи. Болезнь? Да если бы она была больна, чувствовала бы себя так хорошо?

Несколько лет назад, когда Гермиона узнала, что такое секс, в странном, но интересном клубе «Крауч», она впервые почувствовала себя по-настоящему живой.

После того дня каждый раз, когда она возбуждалась, ей сносило голову так сильно, что хотелось кричать от радости и экстаза. Оргазмы, которые она испытывала, доводили до состояния максимальной эйфории.

И как это удовольствие можно назвать болезнью?

Да, с виду можно было сказать, что Гермиона разделялась на две личности при возбуждении: на