Солнце в армейских ботинках, или Идем дорогой трудной… - Юлия Владимировна Славачевская

— Спасибо, — с благодарностью сказала я, вешая кулон себе на шею. — Новости?

— Никаких, — вздохнула Хосита, признаваясь. — Земля согласна провести с нами переговоры, но сообщает, что ни имеет никаких возможностей связаться с Киртой, которая к тому же отказалась принимать все корабли и сейчас находится в режиме самоизоляции.

— И что мне делать? — подняла я на нее больные глаза. — Есть варианты, как можно узнать об Ингваре?

— На выбор: шантаж, подкуп, захват заложников и смена правительства, — на полном серьезе заявила десантница. Потом толкнула меня локтем и сказала: — Расслабься. Как только Айт–Древе официально войдет в Галактический Союз, мы сможем подать дипломатическую ноту, которую нельзя просто так проигнорировать. Вот тогда все и узнаем.

— Если я до этого доживу, — хмыкнула я, понимая, что другого пути у меня нет.

И потянулись тоскливые дни, похожие друг на друга, как десантные ботинки. Вроде бы другая фирма и материалы, а на выходе фасон все равно один и тот же. Лайон и Хосита целыми днями пропадали в Галактическом Совете, появляясь только поздно вечером и разводили руками. Новостей все так же не было.

Я начала тихо сходить с ума, запертая в шикарном номере президентского люкса. Нет, меня там никто не держал, но выходить я не рисковала. Однажды я так впала в задумчивость, что подруга минут десять лупила надо мной двумя медными вазами и то — с большим трудом до меня дозвалась.

— Новости? — подняла я на нее отсутствующий взгляд.

— Пока нет, — признался Владыка, поглаживая меня по плечу. — Но скоро я подпишу то соглашение и тогда…

Я отвернулась.

— Предлагаю зайти в бар, — сказала Хосита, разглядывая, как меня плющит в ожидании известий. — Кому–то явно не повредит стопарик сорокоградусной валерианки.

— Поддерживаю, — согласилась я немедленно. Не то чтобы мне хотелось напиться. Мне сильно хотелось забыться и хоть пару часов не думать о том, что происходит с моим мужем.

— Это не совсем по нашему статусу, — попытался поупираться Владыка. — Нам не положено шляться по злачным местам.

— А ты оставь статус здесь, — посоветовала ему жена, приникая к нему всем телом и заглядывая в глаза. — А мы пойдем в злачное место и расслабимся. Когда ты еще выпьешь дешевого алкоголя и выслушаешь все последние сплетни? Даже те, о которых еще официально не заявлено?

— Ну хорошо, — с нежностью посмотрел на нее Владыка. Поддразнил: — Не могу тебе отказать в таком развлечении, которое лично мне ничего не стоит.

— А нервы? — покосилась на него я. — Никогда не думала, что ты настолько наивный. Десантница в баре — это катастрофа…

— Бывшая десантница, — поправил меня Лайон, раздув ноздри.

— Бывших десантниц, — сказали мы с Хоситой в один голос, не сговариваясь, — не бывает!

— И, чур, бар я выбираю сама! — подмигнула мне Железный Дровосек.

Мы с легкостью ускользнули от охраны Владыки и отправились на поиски расслабления. Иногда это подразумевает неприятности во всех их многогранных проявлениях.

Бар Хосита выбрала на краю космопорта. Видимо, она не раз там бывала, потому что вела нас уверенно и достаточно обшарпанную дверь открыла недрогнувшей рукой.

Снаружи бар казался маленьким, но внутри с учетом подземного этажа был двухъярусным и огромным. Обстановка — как и во всех обычных барах не самого высокого пошиба. Мужики всех рас и мастей заливались спиртным, играли в карты, кости и во все, где можно играть на деньги. Где–то в углу, судя по запаху, покуривали травку. В другом темном углу два дюжих пилота тискали своих девчонок. А вот в третьем…

— Пардон! — извинилась я перед спутниками и рванула туда на всех парах.

За угловым столиком второго яруса, лениво развалившись, потягивала темное и светлое пиво (и кое–что покрепче) моя команда. И глядя на эти противные рожи, я поняла, как по ним соскучилась! Точно семью встретила. Собственно, они и были в какой–то мере моей семьей: учили меня, закаляли и воспитывали. А также по–своему оберегали и защищали.

— Мужики! — протиснулась я к ним. — Как я рада вас видеть!

— Какая курочка! — поднял на меня осоловелые глаза Мэв. Он сделал похабный жест: — Хочешь познакомиться с моим петушком?

— Окстись, родимый! Да у тебя там еще и цыпленок не вылупился! — привычно заверила я его, соображая, что меня просто не узнали. — Ребята, это я — Элли Джексон.

— А я Элвис Пресли, — поднялся с места Джим. Мрачный мужик скрипнул зубами и почти уважительно (почти — потому что я знаю, как это у него звучит неуважительно!) выдавил из себя: — Идите, дамочка, куда шли. Не надо пачкать память нашей подруги своими хорошенькими ручками… Кх–кх–х–х! — Это ему этими самыми ручками, как всегда, добротно прилетело под дых!

Я зашипела.

— Слушай меня сюда! — взяла его бычью шею в захват, пока остальные парни начинали вставать и засучивать рукава, готовясь к драке. — Мне приятно, что меня помнят, но не нравится, когда поминают. И наведи свой оптический прицел, камаргский лось ты недобитый, — если я изменилась внешне, то это не значит, что стала добрее внутри!

— Скажи–ка мне, девушка, — пристально глядя на меня и моих друзей, начал говорить Нед, всегда бывший миротворцем, — что ты можешь такого сказать, что знаем только я и Элли?

— Ты действительно хочешь, чтобы я это озвучила? — фыркнула я, поглаживая загривок Джима. У его расы это парализующее место. И хоть Джим полукровка, но особенность эту перенял. — Про то, как ты выпил два литра ароматизированной тормозной жидкости, перепутав ее с виски, когда тебе не дали повышение? И откуда я потом тебя доставала?

— А, кстати, откуда? — тут же встрял Мэв, заинтересованно блестя глазами. — Наш кэптэн[1] до сих пор об этом умалчивает.

— Элли? — протянул ко мне руку Нед, игнорируя вопрос и внимательно всматриваясь мне в лицо. — Девочка, это и вправду ты? А мы уж тебя похоронили. — И, оторвав меня от Джима, сгреб в медвежьи объятия. Бедные мои хрустящие косточки!

Я отбивалась и шипела:

— Отвали, медведь проклятый!

Куда там! Прочие коллеги не остались в стороне и облапили нас сверху: «Элли!