Принц-консорт для королевы-попаданки - Елена Милютина

- Хорошо, уговорил. Находим этого драчуна и переговоришь с ним. Потом решим.

Октон Самир.

Хорошо жить, когда ты рожден в любящей семье, трясущейся над ребенком, как над самой большой ценностью. Когда с рождения семья откладывала деньги на твое образование, даже если была небогата. Плохо, когда ты даже не знаешь не только имен своих родителей, но и своего настоящего имени, так как никто не озаботился сообщить его работникам приюта, куда тебя подкинули в пятидневном возрасте. Насчет возраста тоже ничего точно неизвестно, это домыслы медика, осмотревшего дитя, и, по состоянию пуповины определившего возраст. От даты осмотра отняли пять дней и поставили дату рождения – восьмой день Самира, срединного летнего месяца. Так и записали имя ребенка. Октон – восьмой, плюс название месяца. Выкормили из рожка козьим молоком, потом дали ложку и поставили миску с кашей – хочешь выжить, ешь сам, как хочешь. Научился быстро. Он вообще был живучий. Вырос, выжил, выучился. В отличие от других приютских, учиться ему нравилось. Может, этому помогли рассказы старого приютского сторожа Миная, который, хоть и был спившимся магом, пропившим свой дар и скатившимся на самое дно, но дни своего процветания помнил, и часто рассказывал о них сиротам. Вопросы мальчишки о том, как стать магом ему льстили, и он охотно рассказывал об Академии, факультете боевых магов, и о сражениях с нелюдями, в которых участвовал. И об ордене, который вручил ему старый король, отец нынешней королевы. И еще, однажды, будучи трезвым, так как директриса предупредила, что выгонит, если еще раз заметит на дежурстве под хмельком, сказал Октону, что чует в нем искру, так что обязательную в 10 лет проверку на магию он пройдет, и его отправят в другой приют, для магов. А там уже все будет зависеть от его силы дара и прилежания. Одно ему делать нельзя – пить вино и употреблять опьяняющие травы, даже в зельях.

Так и случилось. И здесь ему опять повезло, так как через пару лет умер старый король, а его дочь зачем-то подписала закон, прекращающий поиск магов среди безродных. Но в это время Октон уже был в приюте для одаренных, и готовился осуществить свою мечту – поступить в Академию. Приняли его с легкостью, дар был впечатляющий. Но действительность оказалась не такой радужной, как он себе представлял. В Академии учились все вместе – и высокородные господа и безродные простолюдины, и такие же сироты, как и он сам. Причем, последним было хуже всех. Скудно и однообразно одетые, питающиеся только в общей столовой, и получавших гроши в виде стипендии, которой еле-еле хватало на бумагу, чернила и нужные для учебы мелочи, они считались в академии изгоями. Доходило до того, что некоторые, самые не стойкие, подряжались слугами для молодых аристократов. И за небольшую плату, а то и вовсе за кормежку вынуждены были обслуживать своих господ. И потом, по окончании Академии им еще предстояло отработать эту великую милость – учебу за казенный счет, где-нибудь на самых опасных участках границы.

Два года Октон терпел эту явную несправедливость. Отказывался от предложений «покровительства», терпел голод, страшную одежду, но был благодарен даже за это существование почти за гранью. Так как следующие одаренные из приютов были лишены даже этой возможности стать дипломированными магами. Все из-за того указа королевы. Но в конце этого второго года его поджидало еще большее разочарование. Его не зачислили на боевой факультет, о чем он мечтал. Он уже в мыслях воображал себя прославленным боевым магом, делающим сногсшибательную карьеру. Все рухнуло. Нет, его не выгнали, его зачислили на факультет артефакторики. Тесты показали у него феноменальные способности в этой области магии. И он не понимал завистливых взглядов своих соучеников.

Артефакторика считалась наукой избранных. Подчинялась далеко не всем. На все королевство насчитывалось не больше шести десятков сильных артефакторов. На этом факультете, на последнем году учебы, обучалась даже будущая королева Лессиренна. Но юнец, уже построивший свою мысленную карьеру не хотел воспринимать свою удачу разумно. К тому же, между артефакторами и боевиками шло вечное противостояние. Вот юный артефактор и поддался на подначки «тупых вояк», как презрительно называли немногочисленные артефакторы боевиков. Не имеющие ни одного шанса в прямом противостоянии, они воевали с ними другими приемами. Например, воткнуть противнику незаметную булавку в воротник мундира и наслаждаться тем, как тот безуспешно пытается избавиться от специфического запаха испачканного белья, а потом, все оставшееся в Академии время – от презрительной клички «Трус-вонючка».

Ничего не зная об этих тихих приемах артефакторов, Октон, в первые дни учебы просто подрался в ответ на очередное оскорбление от боевика, оказавшегося не кем-нибудь, а родственником герцога Федерринни. Исключили обоих. Но двоюродного племянника герцога восстановили почти сразу, а два его прошения о восстановлении отклонили, хотя, говорили, что за него просил тот самый неудачливый противник. Не помогло. Пришлось распрощаться с мечтой получить диплом мага. Но юноша решил не отступать. Он стал копить деньги на платное обучение. Найти работу помог все тот же маркиз Алланир. Ему было стыдно, что он продолжает учиться, а способного парня выставили вон. Он нашел ему теплое место помощника у самого старого артефактора королевства. Старик почти потерял зрение, и ему требовался молодой помощник, способный заменить ему глаза. Так Октон смог не только выжить и учится у опытного наставника, но и начать зарабатывать. Не совсем легально, но так делали многие ученики. Он стал приторговывать собственными изделиями, под маркой своего учителя. Так что небольшие суммы постоянно пополняли его копилку. И все было шито-крыто, пока не грянул гром.

58. Яронир.

Валлентейн нашел только одну кандидатуру, удовлетворяющую всем требованием. Кроме одного – он был исключен из академии 2 года назад за драку с нынешним герцогом Федерринни. Но Валлентейн был уверен, что это поправимо. Тем более, что, Алланир сам просил его восстановить, но как ни странно, получил отказ. Прошения самого студента даже не рассматривались. Но приказ Лессиренны мог эту ситуацию разрешить в один миг. В остальном нас все устраивало. Сильный дар. Правда, дар наиболее проявляется в артефакторике. Но распределение по специальным факультетам как раз после второго курса. Так что парень просто заменит меня, и продолжит учебу. Никто ничего не заметит. За два года он не успел позабыть все, чему учился. А что