Леди в наручниках - Оливия Голдсмит

Да, не надо себе врать: она служила слепым орудием мошенника и любила ничтожество. И винить за это могла только себя.

— Я сама во всем виновата, — сказала она наконец. — Больше всего злюсь на себя.

Тереза поощрительно улыбнулась, как улыбается учительница, услышав правильное решение трудной задачи от способного ученика.

— Что ж, теперь вспомни мой совет: «Прощается то, что мы сами простили». Расскажи комиссии, о чем ты жалеешь, объясни, что ты стараешься простить себе самой, и попроси, чтобы они простили тебя. — Тереза немного помолчала и серьезно спросила: — Ты готова себе все простить?

— Да, — сказала Дженнифер. — Мне кажется, что да.

— Тогда тебя простят, — сделала вывод Тереза и осенила девушку крестом на манер католического священника. — Иди с миром и не греши больше, дочь моя, — добавила она торжественно.

— Да, теперь я верю, что ты могла бы зарабатывать миллионы, — засмеялась Дженнифер. — У тебя это здорово получается. И ты сама об этом знаешь, не так ли?

Тереза самодовольно усмехнулась:

— Ты знаешь, что говорят о скромности? Говорят, что скромность — это искусство предоставлять другим узнать, какой ты замечательный человек. Вот что говорят о скромности.

— Я запомню это, Тереза. Ты просто замечательная.

— Ты тоже, дорогая, — ответила подруга. — Ты тоже.

К тому моменту, когда ее вызвали на заседание комиссии по досрочному освобождению, Дженнифер окончательно поняла, что Тереза не ошиблась. Сначала нужно было самой себя простить.

Дженнифер шла по коридору улыбаясь. Ей трудно было поверить, что она отправляется на такое важное для нее мероприятие, не потратив несколько часов на обдумывание своего туалета, без макияжа и не посетив парикмахерскую.

В отличие от обыкновения, Дженнифер не написала речь и даже не продумала ответы на возможные вопросы. Два года назад она не простила бы себе такой небрежности, но сегодня чувствовала себя абсолютно готовой. Она простила себе глупость, жадность и легковерие, которые привели ее к беде, и пообещала себе, что никогда не повторит прошлых ошибок. Ей оставалось только надеяться, что Тереза окажется права, и комиссия тоже простит ее.

— Еще ни разу я не просила о досрочном освобождении с такой уверенностью, что человек его достоин, — сказала Гвен Хардинг.

Она ждала у дверей комнаты для совещаний, чтобы проводить Дженнифер на заседание комиссии.

— Но это нелегко для меня, Дженнифер, — добавила начальница и заставила себя улыбнуться. — Была бы моя воля, вы бы никогда отсюда не вышли. Не представляю, как я справлюсь без вас.

Но у Дженнифер не было времени для ответа: судебный пристав открыл дверь и пригласил ее предстать перед Уэстчестерской комиссией по условно-досрочному освобождению. Гвен пожала девушке руку и прошептала:

— Удачи вам!

За столом в небольшой комнате сидело пять человек: трое мужчин и две женщины. Перед каждым из них лежала высокая стопка документов. Старшая из женщин ободряюще улыбнулась Дженнифер, а другая мрачно сказала:

— Садитесь, мисс Спенсер.

Неожиданно мужчины в унисон закашляли, прочищая горло, затем один из них спросил Дженнифер:

— Вы готовы?

— Да, — просто ответила девушка.

Процедура проходила именно так, как ей рассказывали. Сначала один из мужчин кратко изложил комиссии дело Спенсер: преступление, арест, суд, приговор. Когда он закончил, Дженнифер спросили, все ли было изложено правильно. Девушка кивнула и признала, что все верно. После этого обсудили ее поведение в тюрьме, упомянув и о заключении в карцер, и о рапортах Бирда о нарушениях режима. После этого ее снова спросили, согласна ли она с вышеизложенным, Дженнифер опять кивнула. В горле у нее так пересохло, что она с трудом выговорила:

— Можно мне выпить воды?

Молодой человек встал и принес ей стакан воды. Дженнифер поблагодарила, жадно сделала несколько глотков, и слушание продолжилось.

— Начальница тюрьмы, миссис Хардинг, написала о вас прекрасный отзыв. Она считает, что вы искупили свою вину и полностью исправились. Вы согласны с этим? — спросила старшая из женщин.

— Да, я согласна, — ответила Дженнифер.

— Вы можете к этому что-нибудь добавить? — спросила другая женщина.

— Я не знаю, — прямо сказала Дженнифер. — Я ведь не видела отзыв, поэтому не знаю, что можно добавить.

— А что бы вы сами хотели нам сказать? — спросила пожилая дама.

Дженнифер задумалась. Ей хотелось выйти из тюрьмы — вот и все.

— Я бы хотела, чтобы вы приняли решение о моем досрочном освобождении, — ответила она. — Вот все, что я могу сказать.

Пожилая дама и молодой человек не сдержали улыбок.

— А почему вы считаете, что заслуживаете досрочного освобождения?

— Потому что мне здесь больше нечего делать, — не раздумывая ответила Дженнифер.

Ее ответ несколько озадачил комиссию. Мужчина постарше налил себе воды, а второй принялся рыться в бумагах. Добрая пожилая дама улыбнулась и откинулась на спинку стула, а молодая, наоборот, подалась вперед. На этот раз заговорил строгий мужчина среднего возраста.

— Вы считаете, что вас направили в это учреждение выполнять определенную миссию? — обратился он к Дженнифер.

— Прошу прощения? — переспросила девушка.

Этот человек мог бы быть родным братом Дональда Майклса — такой же самоуверенный и высокомерный.

— Вы знаете, за что вас поместили сюда? — настаивал он.

— Да, сэр, я знаю это, — ответила Дженнифер. — Вы читали мое дело, и я подтвердила, что там все изложено правильно. Вопрос не в том, за что я здесь. Речь идет о том, почему я думаю, что сейчас мне пора выходить на свободу.

— Прошу вас, мисс Спенсер, будьте корректнее, — вмешалась старшая из женщин. — Не стоит горячиться и ставить под удар возможность изменения меры вашего наказания.

— Именно, именно, милая леди, — отозвался пожилой добрячок. — Наша задача — решить заслуживаете вы освобождения или нет. В ваших интересах вести себя вежливо, вы согласны?

— Да, — кивнула Дженнифер, — я согласна.

— Тогда, может быть, вы измените ответ на мой вопрос? — сказал молодой человек.

Дженнифер покраснела:

— Извините, но я не запомнила ваш вопрос.

Близнец Дональда Майклса и стильная молодая женщина неодобрительно фыркнули, а пожилая дама с огорчением покачала головой. Однако молодой человек дружелюбно улыбнулся и повторил свой вопрос:

— Почему вы считаете, что заслуживаете досрочного освобождения, мисс Спенсер? Почему вы думаете, что вас можно выпустить из тюрьмы?

— Это не тюрьма, а исправительное учреждение, — поправила его молодая женщина.