Жестокое завоевание - Лилит Винсент

ручку двери, затем сажаю ее на кровать, кладу свое лицо между ее бедрами и опускаюсь на нее, как будто это в первый раз. Я никогда не перестану зависеть от ее вкуса. Мягкие крики, которые она издает, когда я нахожусь точно в нужном месте. То, как она выгибает спину, тем больше ее возбуждает.

Я сижу с членом в руке, готовый войти в нее. Ее живот плоский и гладкий, но я знаю, что мой ребенок там. Наш малыш. Все наше будущее прямо здесь, внутри нее. Полностью уязвимый. Эта мысль заставляет меня замереть.

Руки Зени прижаты к моей груди, она тяжело дышит, висит на волоске, ожидая, что я вонзюсь в нее.

— Кристиан? Почему ты остановился?

Внезапно мне кажется слишком легко, что у меня есть все, что я когда-либо хотел. Что, если секс с ней сейчас разрушит все? Если я буду слишком груб с ней, Зеня может потерять ребенка и никогда больше не сможет смотреть на меня.

Я чувствую руку Зени на своей щеке, и она переводит мой взгляд на нее. — Ты выглядишь так, будто копаешься в своей голове. Это не похоже на тебя.

Это нет. Я редко думаю о последствиях чего бы то ни было, но мне еще никогда не приходилось так много терять. — А если я пораню ребенка?

Ее брови удивленно поднимаются. — Потому что мы занимаемся сексом? Я не думаю, что это так работает.

Нет, наверное, нет, но зловещее чувство в животе парализует меня. — Тебе не кажется, что мы слишком легко отделались, и сейчас что-то взорвется у нас перед носом?

Зеня открывает рот и бросает на меня суровый взгляд. — Кристиан Беляев, мы провели последние два года в разлуке и каждую секунду чувствовали себя несчастными, и вы думаете, нам было легко? Вы сумасшедший ?

Я смеюсь и качаю головой. У нее есть точка там. — Я просто так глупо счастлив прямо сейчас, и я не знаю, заслуживаю ли я этого.

Зеня обнимает меня за шею и притягивает к себе для поцелуя. — Думаю, да. Я думаю, ты заслуживаешь всего того счастья, которое этот ребенок и я можем дать тебе, и даже больше. Вам важно чье-то мнение?

Нет, черт возьми, нет.

Я прижимаю ее бедра к груди, выстраиваюсь у ее входа и погружаюсь в нее. Она задыхается, и ее голова откидывается назад, и я впиваюсь в длинную, прекрасную линию ее горла, и я не могу перестать улыбаться все время, пока трахаю ее, потому что теперь она моя. Мое, и нам больше не нужно это скрывать. Мое кольцо у нее на пальце, мой ребенок у нее в животе, и скоро весь мир узнает, что Зеня Беляев принадлежит мне.

Я прикрываю ее рот рукой, когда мы оба кончаем, потому что внезапно она сама забыла, что нам нужно вести себя тихо, и я должен напомнить ей.

* * *

В последующие недели я пристрастился к прикосновениям к Зене. Мне уже нравилось класть руки на мою женщину, но теперь в ее обществе не проходит и минуты, чтобы я не гладил ее щеку, поясницу, живот.

Каждое утро, когда я просыпаюсь с Зеней или забираю ее на машине, первое, что я делаю, это кладу свои губы на ее рот и руки на ее живот. Клянусь, когда она на шестой неделе беременности, я чувствую мельчайшие шишки.

Зеня живет дома, в особняке Беляевых, и я ненадолго подумывал, что она переедет ко мне, но быстро от нее отказался. Зеня должна быть со своей семьей сейчас и после смерти Троян, поэтому мы решили, что после свадьбы я перееду к ним всем.

С разрешения Троян мы спросили ее братьев и сестер, можем ли мы в будущем стать их законными опекунами, и все они согласились. Я думаю, что Элеоноре было трудно принять это, поскольку она так близка с детьми Чессы, но им всем было бы очень больно разлучаться друг с другом. Юридически они все дети Тройэн, что делает их моей ответственностью и ответственностью Зени после его ухода, поскольку мы его ближайшие родственники.

Элеонора ничего не говорит, но Зения почувствовала ее горе и нежелание и поспешила заверить Элеонору, что она может участвовать в жизни детей так же, как и всегда.

К десятой неделе беременности Зени мы составили все свадебные планы. Мы поженимся через две недели, сразу после ее двенадцатинедельного сканирования.

Здоровье Троян больше не ухудшилось, и я надеюсь ради него и Зени, что он сможет проводить ее под венец, как и планировал. Мы переместили его спальню в кабинет на нижнем этаже, потому что он больше не может подниматься по лестнице, но он все еще может ходить, не задыхаясь.

Однажды утром я подвожу Зеню к Бункеру, и Михаил смотрит на меня с порога, прежде чем последовать за мной к моей машине.

— Посмотрите на себя, мистер Семьянин, — говорит он с насмешливой улыбкой на губах. — Что случилось с Кристианом, который сказал мне: «Все это будет моим, город, дочь, власть ?»

Я надвигаю солнцезащитные очки на глаза и улыбаюсь ему. — Это все мое. Все, что я хотел. Я только что немного переставил свои приоритеты.

— Никто не зовет тебя Паханом , — указывает он. — Ты собираешься смириться с этим до конца жизни?

— Зеня бросила дядю и называет меня просто Кристианом. Скоро меня будут звать папой. Этого более чем достаточно, чтобы продолжить. Смотреть, как придурки в этом городе преклоняют колени перед моей женщиной? Это то, что нельзя купить за деньги.

Михаил удивленно смотрит на меня. — Черт, ты действительно любишь ее.

— Я действительно ее люблю. — Я похлопываю его по щеке, затем отворачиваюсь и сажусь в машину.

На моем лице улыбка, когда я направляюсь к своему дому. Амбиции были большой движущей силой в моей жизни, но мне не нужно руководить Беляевыми, чтобы чувствовать себя мужчиной. Зеня каждый день заставляет меня чувствовать себя мужчиной, когда позволяет мне любить и защищать ее.

Ничто, кажется, не может разбить мой счастливый пузырь. Я паркуюсь на подъездной дорожке, выхожу из машины и вытягиваю руки над головой.

Я чувствую движение позади себя и вижу мерцание краем глаза.

Боль взрывается в правой части моего черепа. Меня ударили чем-то твердым и тяжелым.

Зеня . Если я потеряю сознание, что, если кто-нибудь причинит вред Зене?

Я падаю на одно колено и изо всех сил пытаюсь сохранить сознание. Если со мной что-нибудь случится, у Зени и ребенка проблемы.