Развод. Новая жизнь старой жены дракона - Анна Солейн

Вив.

— А что здесь вообще происходит? — пробормотала я.

Кажется, я окончательно перестала что-либо понимать.

— Мы ждали у двери, пока ты очнешься, — не отрывая взгляд от Хадчинсона, сказала Вив. — Я сразу поняла, что Хадчинсон что-то задумал. Лаванда мне сказала, что он ходил в Королевскую канцелярию “по твоему вопросу”. Явно собрался снова инициировать процедуру твоего увольнения. Но ректор не знает всех обстоятельств.

— Обстоятельств? — визгливо переспросил он.

— Обстоятельств, — подтвердил Грюмбальд, перекладывая топор из одной руки в другую.

— Это шантаж!

— Да, он и есть, — кивнула Вив. — А там у окон больницы — толпа адептов, которые, если кто-то отнимет у них Анджелу, поднимут вас на вилы.

— Меня нельзя поднять на вилы, я дракон!

— Это я образно, — дружелюбно улыбнулась Вив.

— А я нет, — снова поиграл топором Грюмбальд. — А потом частушку про это напишу.

Повисла пауза. До меня медленно доходило, что именно сказала Вив. Что она сделала.

— Ты… — подняла я взгляд на Вив. — Ты собрала их всех здесь? Чтобы Хадчинсон снова не попытался меня уволить? Позвала адептов? Грюмбальда? И Уну?

Вив посмотрела на меня и улыбнулась.

— А как иначе? Без тебя в этой академии будет ужасно пресно. Я просто рассказала всем, что тебя снова хотят убрать. Как выяснилось, многие этим недовольны. Ну так, ректор Хадчинсон…

— У меня есть приказ! — рявкнул он. — Подписанный Королевской канцелярией! О том, чтобы уволить Анджелу Круглову как не прошедшую проверку на профпригодность!

Он вытащил из-за пазухи какую-то бумагу и сунул Вив в руки.

Та медленно развернула документ и пробежала глазами по строчкам.

Сердце ухнуло в пятки, в груди закололо. Нет. Этого не может быть. Это какая-то ошибка!

— Заноза, — растерялась она и обернулась. Посмотрела на Дерена. Затем на меня. — Заноза, здесь написано: проверяющий заключил, что ты не способна выполнять свои обязанности. Подпись, печать.

— Что? — сглотнула я.

— Что ты не спо…

— Дай сюда документ! — рявкнула я.

Вив подошла к кровати. Я дрожащими пальцами вырвала его у нее из рук.

Он же обещал. Обещал дать заключение, если я приду на свадьбу. Ты обещал! Как ты мог меня предать? Снова!

“Анджела Круглова…”, так, “признается не годной к научной и преподавательской должности…”, так…

“По заключению Верховного карателя Дерена Эшборна”.

И ниже: “Анджеле Кругловой запрещена любая деятельность, связанная с наукой и преподаванием…”

И, на последней строчке: “...до конца ее лет”.

Подпись, печать. Подпись, печать!

На глаза набежали слезы.

Выходит, Дерен меня обманул?

Как он мог?

Он же обещал.

Он обещал дать заключение о том, что я смогу работать дальше.

Он обещал!

Торжествующе осклабившись, Хадчинсон сверлил меня взглядом.

Я зажмурилась и снова открыла глаза. Бумага и не думала исчезать.

Все взаправду.

И число — вчерашнее.

На глазах выступили слезы, я раздраженно вытерла их рукой.

Вся моя карьера. Все, чего я достигла.

Все это пошло прахом из-за вот этой вот бумажки.

И теперь я “непригодна” и “не имею права работать”.

Не имею права.

Никогда!

А все из-за того, что Дерен, которого назначили моим проверяющим, не дал вовремя заключения о том, что я подхожу на эту должность. Потому что он против того, чтобы я работала. Потому что это его позорит, даже когда мы больше не женаты.

И — все.

Не будет больше ни лекций, ни домашних заданий, ни умненьких глаз адептов, ни шкод избалованных драконов, ни уютной тишины лаборатории профессора Якоба. Не будет больше вечеров в Восточной башне под звездами и тихого скрипа перьев во время контрольной.

Не будет набитой битком аудитории и занудных тетрадей экспериментов.

Ничего не будет!

— Анджела… — дотронулся до моего плеча Дерен, и я дернулась.

— Не прикасайся ко мне!

Все кончено.

Все!

— Мама…

— Не сейчас.

Мне нужно придумать, что делать.

Обжаловать эту бумагу? Но как? Должен же быть способ!

В коридоре раздался топот, а затем в переполненную палату ввалился, запыхавшись, профессор Якоб.

Гномы поспешили потесниться. Ну, насколько могли.

— Стойте! — выпалил профессор Якоб, и его волосы-одуванчики качнулись. — Стойте! Кто здесь смеет увольнять мою помощницу?

— Она больше не ваша помощница, — желчно откликнулся Хадчинсон. — Она уволена без права занимать схожие должности, преподавать и работать в научных учреждениях до конца ее дней!

Профессор Якоб затрясся.

— Что?! Нет, повторите, что вы сказали! Что?! — он подлетел к Хадчинсону и тряхнул его за грудки. — Вы, посредственность!

— Не забывайте свое место, профессор Якоб! — по-драконьи рыкнул Хадчинсон.

— Это вы свое не забывайте! Вам невероятно повезло! В вашей академии оказалась гениальнейшая ученая этого столетия! А вы собрались ее уволить! За… За что, к слову?

— За нападение на адепта.

— И за порочную связь с адептом, — вставил один из стражников.

Быстро схватывает.

— Да я сам сейчас с вами в такую связь вступлю, мало не покажется! — рявкнул профессор Якоб, подлетая к нему и воинственно глядя снизу вверх.

Повисла пауза, Дерен выступил вперед и скрестил руки.

— В этом нет нужды.

— Нет нужды? — возмутился профессор Якоб. — Я и с вами в связь вступлю!

Дерен закашлялся.

Я не хотела его больше видеть.

Никогда в жизни.

Ненавижу! Больше всего на свете ненавижу!

— В этом тоже нет нужды. — Дерен коротко обернулся ко мне и забрал бумагу у меня из рук. — Этим приказом можно только подтереться, работать он не будет.

— Что?!

— Хадчинсон… — медленно проговорил Дерен, наступая вперед. — Неужели ты думал, что это сойдет тебе с рук? Годы идут, а твои гнилые методы работы не меняются?

— Я не понимаю, о чем ты!

— Мое заключение! — рявкнул Дерен так, что затряслись стены. — Я его не давал! Как ты, падаль, посмел подделать мою подпись! Подделать мои бумаги!

Что?

— Это не имеет значения! Срок проверки истек два дня назад! А никакого заключения от тебя я не получил. Это значит, что Анджела Круглова…

— Это значит, что Анджела Круглова была под стазисом, и срок проверки продлен на срок ее болезни! — рявкнул Дерен. — И… — Он обернулся ко мне и посмотрел в глаза. — Если моя жена хочет работать в