Пенелопа и прекрасный принц - Дженнифер Эшли

Пенелопа словно во сне провожала Деймиена и маленького человечка по имени Саша в Эшборн-Мэнор. Деймиен уверенной рукой держал под уздцы лошадь, двигаясь с той же животной грацией, что и его конь.

Пенелопа с иронией думала, что нечасто в здешних местах вдруг из ниоткуда появляется принц и просит себя поцеловать. Фактически никогда.

Даже в ее сказках о появлении принца возвещали фанфары и пышные процессии, а деревенская девушка, в которую он влюблялся, непременно оказывалась потерявшейся в детстве принцессой.

Девушка читала о Нвенгарии, крошечной стране, приткнувшейся к западной границе Молдовы возле Черного моря. Она помещалась в глубокой долине между горных хребтов, тянулась на несколько сот миль вдоль русла реки, а в ширину не имела и сотни миль. Всю эту информацию Пенелопа нашла в книге, когда искала нвенгарские народные сказки. Казалось, в Англии ни одна живая душа этих сказок не знала, и Пенелопа надеялась, что будет первой, кто предложит читателю такое собрание.

Но книги, которые она прочла, излагали все очень кратко, лишь в одной из них упоминалась какая-то невразумительная легенда. Пенелопа так в ней и не разобралась. На этом все и кончилось. Она никогда не встречала ни одного человека из Нвенгарии, не знала никого, кто бы там побывал.

Вероятность того, что этот незнакомец действительно тамошний принц, была очень слабой. Должно быть, он странствующий актер или еще какой-нибудь подобный трюкач, готовый сыграть шутку с ничего не подозревающей деревенской девицей. Сыграть с помощью поцелуев, которые заставляют терять голову.

Они уже приближались к дому – классическому зданию с флигелями по обе стороны, построенному столетие назад и безжалостно переделанному матерью Пенелопы. В тот же миг на подъездной дорожке показалась большая карета, запряженная серыми лошадями с алыми плюмажами на головах. За каретой тянулось несколько тяжело нагруженных повозок.

Казалось, Деймиен вовсе не расположен их поджидать. Он швырнул поводья Саше и быстрым шагом направился к распахнутой парадной двери. Полы его черного сюртука взметнулись от быстрой ходьбы, открывая взору девушки длинные мускулистые ноги и очень плотно сидящие лосины.

Майкла Тэвистока и леди Траск не было видно. Дворецкий, Мейтерс, безраздельно преданный леди Траск, изумленно застыл на месте, когда Деймиен беспрепятственно влетел в холл. В этом доме он выглядел как хозяин, что никогда не удавалось покойному отцу Пенелопы.

– Э-э… – пробормотал Мейтерс.

– Я приехал повидать леди Траск, – сообщил Деймиен. – Позовите ее. Я подожду в гостиной.

Мейтерс замялся:

– Но…

– Все в порядке, – вмешалась Пенелопа и тут же задумалась, действительно ли все в порядке. – Отведи его в гостиную и подай чай. Я сама позову леди Траск.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и с бьющимся сердцем кинулась к лестнице. Торопливо поднимаясь наверх, она спиной ощущала пристальный взгляд Деймиена, настороженный, но по-прежнему теплый. Он смотрел на нее потому, что хотел смотреть, и от этого Пенелопа чувствовала слабость в коленях и нетвердо держалась на ногах. Чудом не упав, она добралась до конца лестницы и быстро направилась к покоям матери.

Коридор, ведущий в спальню леди Траск, никем не охранялся. Пенелопа бесшумно повернула ручку и тихонько приоткрыла дверь.

Лицом к кровати стоял абсолютно обнаженный Майкл Тэвисток, солнце играло на его темно-рыжих волосах и мускулистой спине.

Девушка тут же захлопнула дверь. Щеки ее вспыхнули. Изнутри донесся голос матери, называющей гостя по имени, в ответ Майкл произнес: «Я люблю тебя».

Пенелопа застыла как каменная, хриплый голос Майкла все звучал у нее в ушах: «Я люблю тебя».

Девушка знала, что Майкл Тэвисток действительно любит леди Траск. Эта любовь светилась в его глазах всякий раз, когда он смотрел на ее мать. По каким-то таким причинам этот привлекательный сорокапятилетний мужчина увлекся довольно пустоголовой женщиной – матерью Пенелопы. Девушка была рада и за нее, и за себя, потому что отец Меган ей нравился. Добродушный и спокойный, он относился к Пенелопе так же заботливо и внимательно, как и к собственной дочери.

Сейчас она вдруг почувствовала странную боль в сердце. Деймиен целовал ее, говорил с той же самой острой нотой в голосе, что влюбился в нее. Но только это не могло быть правдой. Ни за что и никогда!

Пенелопа вернулась по коридору к лестнице, посчитала до двадцати и снова пошла к двери, производя по дороге как можно больше шума. Когда она оказалась у спальни, внутри все было тихо. Девушка постучала и жизнерадостным тоном спросила:

– Мама? Ты уже встала?

Через несколько мгновений дверь приоткрылась на пару дюймов. За нею стоял Майкл, в брюках, расстегнутой сорочке и с всклокоченными волосами.

– Пенелопа, тебе что?

– У нас гости, – объяснила Пенелопа, у которой внезапно пересохло во рту. – Из Нвенгарии.