Горький обман - Акваа К

все рассмотреть. Это массивное стеклянное здание с лианами, взбирающимися по стенам, но подиум в центре и белые сиденья вокруг него дают понять, что это место для показа мод.

Потолок высокий и округлый, с каждой стороны стоят по две колонны. Мраморные конструкции окружают помещение, а поток солнечного света, проникающий сквозь стеклянный потолок, создает отражающиеся радуги.

И одна из них случайно падает на лицо Авроры.

Улыбка трогает мои губы.

Моя жизнь.

Моя императрица.

Моя собственная богиня.

— Нет…, — она осекается, поднося руки ко рту и с недоверием глядя на строение.

— Только не говори, что ты купил здание, которое я хотела для своего следующего шоу.

Я киваю.

Она поворачивается ко мне, и слезы в ее глазах вызывают во мне панику. Она опускает руки, и я замечаю, что ее губы дрожат. Неужели я опять все испортил? Неужели она думает, что я хочу просто швырнуть в нее деньгами и ждать, что она меня простит?

Это не то, что я пытаюсь сделать.

— Как ты узнал? — спрашивает она с недоверием.

Я пожимаю плечами, внимательно наблюдая за тем, как она смотрит на закругленный потолок, и крошечная улыбка кривит ее губы.

Кислород снова поступает в мое тело.

Улыбка расширяется, и она подпрыгивает, хлопая в ладоши, осматривая все вокруг с широко раскрытыми глазами и открытым ртом, сканируя каждую щель этого места, проводя руками по стеклянным стенам и стульям.

Как только я вижу эту улыбку, она возвращает меня к жизни. От одного вида ее улыбки у меня слабеет сердце. Я потрачу еще миллионы, если это будет означать, что она будет улыбаться вот так.

Эти четырнадцать миллионов фунтов за стеклянное здание для одного из ее шоу — ничто для меня.

— Это ведь считается за что-то?

Она бездумно кивает, не обращая внимания на мои слова. Она обходит всю оранжерею, подпрыгивая на месте, и я следую за ней, очарованный ее улыбкой. Я встречаю ее каждый раз, когда она оглядывается на меня.

Четыре недели я умолял, и вот мы здесь. Наконец-то есть что-то, что вдохнет жизнь в потрепанные руины моего существования.

— Это будет выглядеть потрясающе, и я смогу проводить здесь время после того, как все закончится. Я даже смогу делать наброски, — продолжает она бессвязно.

Я наконец-то приблизился к тому, чтобы заслужить ее прощение. Эта улыбка на ее лице стоит сотни миллионов фунтов. Я с радостью потрачу все на нее.

— Теперь мы прибегаем к готовке? — Аврора ставит сумку на стол, садясь за приготовленный мною ужин, и окидывает взглядом равиоли, которые я сделал с нуля, домашний хлеб, стейк на гриле, салат с помидорами черри и сырную нарезку.

— Это китайская кухня? — Она знает, что это итальянская кухня, и в ее глазах отчетливо читается веселье.

— Как хочешь, так и называй.

Я сажусь за стол и предлагаю ей откусить первый кусочек равиоли.

Она подносит вилку ко рту, ее глаза закрываются, пока она жует.

— Вкусно, наверное. Кажется, чего-то не хватает, но я согласна, раз уж я голодна.

Я прикусываю губу, отворачивая от нее лицо, чтобы скрыть улыбку. Она не соглашается, но она достаточно голодна, чтобы съесть пир, который я устроил после раннего возвращения с работы.

Эта женщина меня уморит.

Каждый вечер после этого я готовил что-то новое. Я улавливал благодарность в ее глазах каждый раз, когда она садилась есть то, что я ей приготовил. Видимо, ей нравилось, что я готовлю для нее больше, чем покупаю ей вещи, как она и сказала мне в тот день на яхте.

Я продолжал пытаться. Когда наступило время обеда, я зашел к ней в кабинет и положил приготовленную еду на ее стол. Каждый день я видел удивление и крошечную искорку радости на ее лице.

В том, что ее доверие нарушилось, была моя вина, и я могу только надеяться, что она простит меня и прислушается к тому, почему я чувствовал, что должен был это сделать.

В течение следующего месяца вместо того, чтобы приносить цветы в ее офис, я доставлял их сам.

Весна переросла в прекрасное лето. Сейчас сезон близился к концу, листья медленно увядали, в воздухе витал слабый запах дождя, влажный воздух становился бодрящим.

И я наконец увидел, как она раскололась. Я уловил небольшой наклон ее губ, уловил ее яркие глаза, наблюдающие за тем, как я хожу по ее офису и дому, как она смотрит на меня, когда думает, что я не смотрю. Месяц молчания. Два месяца подарков и еды в ее офисе. Так прошли семь месяцев нашего брака, время пролетело так быстро.

На этот раз я преследую ее, захожу в ее офис, жду ее, хочу, чтобы она просто взглянула на меня. Даже простая улыбка делала мой день лучше.

Я откладывал все свои планы, откладывал Хелию, когда Аврора становилась моим приоритетом. Я ставил свою жену выше всего.

И я никогда так не поступал. Никогда.

Глава 6

Из кухни в дом доносится мягкое пение, и что-то теплое, как спокойная вода, омывает меня.

Я медленно иду к задней части дома, где находится кухня, и встаю в дверном проеме. Я смотрю, как Аврора ходит по кухне, на ее лице мука, когда она смешивает что-то в миске венчиком. Темно-зеленый фартук повязан на талии, а волосы собраны на макушке, сотни прядей выпадают из беспорядочного пучка.

Она поднимает взгляд, ее глаза сталкиваются с моими, и я больше не могу дышать. Все останавливается. На ее лице появляется медленная улыбка, и мой мир перезагружается и начинает вращаться быстрее. Как будто я в шторме, а она — единственная неподвижная вещь, мой покой.

— Ты дома, — выдыхает она, и никакие другие слова не могут сравниться с этими.

Что-то в глубине моего сознания побуждает меня сказать ей об этом. Сказать ей правду: что, хотя я хочу, чтобы она была моей, есть человек, ради которого я упорно трудился последние несколько лет.

Она готовит десерт из лимонов, но со мной не разговаривает. По кухне разносится слабый запах кексов, и мой взгляд устремляется на духовку. Противень с ними уже печется. Я улыбаюсь, понимая, что она хотела занять себя и поэтому начала печь.

Но потом улыбка сходит на нет, когда я понимаю, что она не бросится ко мне в объятия. Она больше не будет притягивать меня к себе, насильно кормить тем, что приготовила.

— Как прошел твой день? — Я нарушаю молчание, прислонившись