В пламени дракона - Элла Соловьева

опалена, или высушена, сейчас трава уже выросла, но на многих деревьях до сих пор нет листьев. Потом появились драконы. Их было очень много. Они жгли всё что видели, даже полуразрушенные дома. Что удивило Макса и Джейса, так это то, что парень утверждал, что он видел наездников на многих драконах, ему даже казалось, что они точь-в-точь как люди, что звучало совершенно невероятно. Но Фил настаивал, он говорил, что их не видно, когда дракон в небе, прямо над головой, но когда дракон разворачивается и наклоняется, наездника можно увидеть. К тому же, он сказал, что однажды видел, как наездник слез с дракона, когда тот приземлился, недалеко от их подвала, чтобы сожрать сожженных им овец, которые скитались по округе. Фил показал ребятам дыру в цоколе, сквозь которую он наблюдал за происходящим. Он утверждал, что наездник был в чём то, типа облегающего комбинезона, тёмно-серого цвета, с облегающим капюшоном на голове. Лучше рассмотреть он не мог, потому что дракон приземлился примерно в 170-200 метрах от их подвала, но то, что очертания тела всадника были вполне как у людей, и двигался тот, как человек, в этом юноша не сомневался. Хоть всё это и звучало невероятно, но вспомнив случай с отшельником, и повидав за это время много всякого, ребята были склонны верить пареньку, к тому же, он казался им вполне разумным и здравомыслящим, не смотря на всё происходящее. Макс повинился, сказав, что они съели кое какие припасы, но Фил лишь улыбнулся, сказав, что это ни страшно.

Теперь, когда стало очевидным, что города больше нет, вопрос о том, идти ли дальше или вернуться, снова встал на повестке. Но ребята слишком устали, и решили отложить этот вопрос до вечера, а теперь им хотелось только спать. Фил с бабушкой тоже выходили на поверхность только по ночам, и спали днём, так что решено было, что всем пора отдыхать. Но Макс ещё долго не мог заснуть. Его глодала мысль о том, что всё его близкие люди мертвы. Вообще все мертвы.

пещера

ГЛАВА 5

ПЕЩЕРА

В Дубовой роще жизнь текла своим чередом. Уже неделю никто не видел драконов, даже куры, немного осмелев, стали выходить на поляну, хотя овцы и козы по-прежнему предпочитали держаться под покровом леса. У Элейн не выходил из головы дракон. Она и сама не понимала, почему существо, которое непременно убьет её, если увидит, существо, которое несёт смерть и разрушение, одновременно так пугает, и так притягивает, и завораживает её, не взирая на опасность. Она восхищалась его красотой, он казался ей прекрасным, хотя наверняка, многие могли бы с ней поспорить, увидев в нём лишь ужасающее чудовище. Но она видела его в другом свете. Она мечтала прикоснуться к нему, ощутить рукой его кожу, почувствовать его запах. Как бы ей хотелось оказаться в его седле и взмыть в воздух, ощутив всю его могучую силу. Она осознавала всю абсурдность своих мечтаний, она точно знала, что этому не бывать, но не могла перестать думать о нём. Не могла перестать думать о том, что же понадобилось дракону в пещере, что он там делал, и почему больше не появляется, и седло…. Для неё было очевидно, что кто-то оседлал этого великана, и, вероятно, подчинил себе эту невероятную мощь. Тысячи мыслей роились в её голове, не давая покоя. Она даже подловила себя на том, что гораздо реже думает о Джейсоне, хотя он сейчас наверняка в опасности, чем о драконе.

Вэл по-прежнему ссорилась с Хелен, то из-за разбитой чашки, то из-за прополки помидоров, то из-за пересоленой яичницы, в общем, по всякой ерунде. Когда склока начиналась, Стив сразу ретировался, и сбегал, чтобы не попасть под горячую руку своей жены. А Вэл с Хелен потом украдкой, по очереди жаловались Элейн друг на друга. Она искренне пыталась помирить их, но всё было тщетно. Обнявшись и расцеловавшись за ужином, они почти наверняка, готовы были выцарапать друг другу глаза за завтраком следующего дня. Стиву тоже порядком надоело вечно плохое настроение его жены, и он всё больше времени проводил с Элейн, они и до всего этого были очень дружны, но теперь сблизились ещё больше. Она всегда казалась спокойной и рассудительной. Он с радостью помогал ей, ответственно исполняя все её поручения, и частенько спрашивал её совета, в той или иной ситуации, чаще касающейся Хелен. Для всех троих, Элейн стал чем-то вроде громоотвода, точкой притяжения, самой рассудительной и мудрой, ладящей со всеми. Они все искали её компании и её одобрения. Если б они только знали, что творилось в её голове, они бы сочли её сумасшедшей. Вероятно, она понимала это, и это было одной из причин, по которой она не хотела рассказывать о своей встрече с драконом. Она достаточно хорошо знала их, и прекрасно осознавала, что не найдёт понимания и поддержки, узнай они, о чём она думает.

Этим утром, за завтраком, всё было необычно мирно и тихо. Обе скандалистки были в прекрасном, игривом настроении, шутили и смеялись над своей недавней схваткой и подтрунивали Стива. Хелен отправила его за водой, чтобы помыть посуду. Спустя минуту, он влетел в дом, как ошпаренный:

- Дракон только что пролетел, здоровенный, и так низко. Я боюсь, что он нас не заметил.

Все прильнули к окну, но всё было спокойно. Чувство тревоги овладело обитателями Дубовой рощи. Они затихли, и решили немного подождать и не выходить. Они рассудили, что если дракон их заметил, то вернётся очень скоро, а если через 10-15 минут всё будет тихо, значит их пронесло. Минуты тикали, но ничего не происходило, и все потихоньку успокоились. Даже перепуганная насмерть Вэл, начала опять тихонько хихикать. Как только напряжение спало, Элейн начала судорожно придумывать причину, по которой она могла бы уйти. Ей нестерпимо хотелось быстрее помчаться к утесу. Она надеялась, что это тот же дракон, и он снова вернётся к пещере. Ничего не шло на ум. Сказать сейчас, когда только что тут летал дракон, о том, что она пойдёт гулять, вызовет как минимум непонимание у остальных. А если она будет настаивать, то Стив, как истинный джентльмен, непременно увяжется за ней, пытаясь уберечь от опасности, наивно полагая, что уж если такая опасность и случится, он каким-то образом это предотвратит. «думай, думай»- твердила себе Элейн, но мысли покинули её от волнения. Тогда, она нарочито начала шутить, как бы принижая уровень опасности, делать