Виноваты звезды - Джилл Рамсовер

положение ее родителей. Дональд был президентом одного из крупнейших банков в городе. Он мог позволить себе отправить падчерицу в любой колледж страны. Почему она платила за учебу сама? Было ли это предметом ее гордости? Или она была вынуждена содержать себя сама? Я подумал о ее многоквартирном доме. Хотя я не был у нее дома, этот район не отличался особым достатком.

Каждый мой поиск приводил только к новым вопросам. Меня интересовала любая информация, которую я мог собрать, но было ясно, что мне нужно сосредоточиться на Дональде Картере.

То, что я нашел, заставило мои мышцы застыть от ярости, а под кожей забурлила река расплавленной ярости.

Его первая жена подала на Дональда заявление о домашнем насилии, но потом отозвала его, прежде чем было возбуждено уголовное дело. Учитывая уклончивые ответы Иви об отчиме и вероятность того, что жестокие люди повторяют эти модели поведения, можно было сделать вывод, что ее домашняя жизнь была неблагополучной.

В своих делах с Братвой я сталкивался с самыми отвратительными людьми, каких только можно себе представить. Я знал зло и стал хорошим экспертом. Нет ничего более показательного, чем посмотреть человеку в глаза, чтобы оценить его.

Пора было идти в банк.

Через два часа я вошел в отделанный мрамором вестибюль в своем самом дорогом костюме. Я редко надевал костюмы, потому что это был не мой стиль, но я знал, что не смогу приблизиться к Дональду, если не буду выглядеть соответствующе. К счастью, татуировки не были тем препятствием, которым они были бы двадцать лет назад. Знаки денег — это все, что мне было нужно, чтобы трусики банкира намокли.

Я попросил уделить мне минутку времени с их выдающимся президентом, и после нескольких долгих минут суетливой возни банковских прислужников меня провели в большой угловой кабинет.

Дональд стоял, ожидая моего прихода. — Мистер Савин, не так ли? Пожалуйста, присаживайтесь. — Он указал на один из стульев для посетителей, но не потрудился обойти свой стол, чтобы поприветствовать меня. Дональду Картеру было около пятидесяти лет. Подтянутый, с практичной улыбкой, которая контрастировала с его критическим взглядом. — Чем я могу помочь вам сейчас?

— Я ценю ваше время, уделенное мне в кратчайшие сроки. Я предпочитаю хранить свои деньги раздельно в нескольких финансовых учреждениях и был заинтересован в добавлении National в свой ассортимент. — Все банки, которыми я пользовался, были оффшорными, но Дональду не нужно было этого знать.

— Это понятно. У нас много состоятельных клиентов, которые поступают так же. — Он увлеченно рассказывал о различных типах счетов и преимуществах, которые они предлагают, пока я незаметно сканировал его кабинет на предмет личных вещей. Там не было ни одной фотографии Иви, которую я мог бы увидеть. На одной стене висела несносно большая фотография, на которой он ухмыляется рядом с пойманным марлином, а книжная полка казалась импровизированной святыней его достижений, но женщине, которая последние пятнадцать лет называла его папой, здесь не было места.

Как раз в тот момент, когда Дональд прервал свою речь, позади меня раздался горловой голос.

— Извините, мистер Картер. Ваш звонок в два часа на первой линии. — Женщина средних лет в брючном костюме из полиэстера замялась, как бродячая собака, прямо за дверью. Она едва подняла взгляд, чтобы посмотреть в глаза.

— Нэнси, что я тебе говорил о том, что нельзя прерывать меня, когда я с кем-то разговариваю? — Его предупреждение прозвучало с таким удушающим высокомерием, что мой позвоночник напрягся. Если он был готов ругать эту женщину перед незнакомым человеком, то как он обращался со своими сотрудниками, когда никто не видел? Иисус.

Нэнси убежала, не сказав ни слова.

Дональд лишь раздраженно вздохнул. — Я прошу прощения. Женщины, похоже, думают, что каждая чертова вещь является срочной.

Вот они истинные черты.

— Разве я не знаю. Моя последняя девушка не знала, когда нужно заниматься своими делами. Иногда от них больше хлопот, чем пользы. — Я скормил свинье то, что он хотел услышать, и, как и ожидалось, его глаза сверкнули благодарностью.

— Иногда я начинаю думать, что вся молодежь мягкотелая. Приятно видеть, что традиционные ценности не все потеряны.

Ты имеешь в виду женоненавистничество? Этот человек был настоящим мудаком. Через что пришлось пройти Иви, живя под крышей этого человека? Она должна была быть очень сильной, чтобы выдержать его покровительственный шовинизм и не позволить своей воле прогнуться под его деморализующими нападками. Она была любезна, уверена в себе и проводила дни, помогая другим, несмотря на собственные невзгоды.

Это и была сила. Это и была женщина.

Я наблюдала, как моя мать растила меня одна, и была свидетелем того, как системные предрассудки работали против нее на работе и даже в обществе. Мужчины, которые не хотели встречаться с ней, потому что у нее был ребенок, и мамы из родительского комитета, которые делали оскорбительные замечания, намекая на то, что моя мама - не такая мать, потому что она работает.

Она никогда не позволяла этим замечаниям задевать ее. Она никогда не переставала бороться за то, чего хотела.

Недостатки Дональда как мужчины проявились в его неспособности ценить женщин и дорожить их участием в нашей жизни. Проще говоря, он был куском дерьма, и я не собирался больше тратить на него свое время. Я завершил наш разговор, скомкав его визитную карточку, как только вышел из здания.

5

ИВИ

Мои чувства к Майклу разрастались быстрее, чем я могла себе представить. Он был таким же идеальным, каким я помнила его в старших классах, только теперь из плохого мальчика-бунтаря он превратился в настоящего преступника. Как я могла отдать свое сердце человеку, который может оказаться в тюрьме? Могу ли я любить человека, который причиняет боль другим?

В голове всплывали образы Дональда, но они лишь подчеркивали огромную разницу между этими двумя мужчинами. Один причинял боль людям, которых, как он утверждал, любил. Другой яростно защищал своих близких от внешних угроз.

Оба мужчины были опасны, но один из них вызывал бесконечно больше восхищения.

В глубине души я знала, что Майкл — хороший человек, независимо от его выбора профессии. Это был важный фактор, но почему-то не решающий. Мне нужно было поговорить с ним об этом, но разве разговор что-то изменит? Я хотела быть с Майклом больше, чем когда-либо хотела другого мужчину. Я никогда не представляла себя с преступником, но я не думала, что преступник может быть таким