Герой - Клэр Кент

Пес идет со мной и запрыгивает ко мне на кровать, когда я забираюсь под одеяло.

У меня не хватает духу сказать ему «нет», и он засыпает, свернувшись калачиком в ногах моей кровати.

Глава 2

Несколько часов спустя я просыпаюсь, хватая воздух ртом и дрожа.

Сев в постели, я моргаю в темной комнате, пытаясь перевести дыхание и замедлить сердцебиение.

Может, мне приснился кошмар. Если так, я не помню, что там было. Я знаю лишь то, что проснулась как от толчка с приливом страха.

Когда мои глаза адаптируются, я вижу очертания маленькой кроватки Рины на другом конце комнаты. Фигурка под одеялами не шевелится. Она спит. Тихий храп сообщает мне, что пес Дружок тоже спит.

Все в порядке. Хижина надежно заперта. Зед и мой отчим укрепили окна и дверь, как только мы все переехали сюда, так что хижина настолько безопасна, насколько это возможно с нашими нынешними ресурсами. Зед спит в основной комнате и просыпается от малейшего шума. Мы оба держим заряженное оружие у своих постелей.

Меня разбудила не какая-то реальная угроза. Время от времени та тревога, которая всегда тихо рокочет в моем нутре, усиливается безо всякой причины.

Я узнаю признаки. Именно это и происходит сейчас.

Иногда мне удается отговорить себя от этого, поэтому я пытаюсь снова лечь и глубоко дышать, напоминая себе, что все в порядке. Рина, Зед и я сейчас в безопасности. У нас есть еда, чистая вода, кров и возможность защитить себя.

Мир, может, и отстой, но у нас все хорошо. Пока что у нас все хорошо.

Но меня всегда смущает «пока что». Потому что рыбы в реке становится все меньше. И мы собрали почти все, что можно было найти в близлежащих городах и поселках. Путешествия — самое опасное занятие в этом мире, но рано или поздно нам придется это сделать.

Если бы речь шла только обо мне — или только о нас с Зедом — я бы согласилась на риск и уехала. Но Рине всего пять лет. Мы — все, что у нее есть.

С ней может случиться столько ужасных вещей. Но если мы пробудем здесь слишком долго, она может умереть от недоедания. Я учу ее читать, как могу, но ей нужна школа. Другие дети. А так она настолько изолирована, что ее социальные навыки могут быть подорваны навсегда.

Снова и снова мысли крутятся у меня в голове, пока я не впадаю в настоящую панику. Я больше не могу оставаться спокойной. Я встаю с кровати и бесшумно подхожу к двери комнаты.

Пес поднимает голову, но не следует за мной, явно не желая покидать свое уютное местечко. Рина не шевелится.

Я тихо закрываю за собой дверь спальни и на ощупь пробираюсь к маленькому столу на кухне. Стул тихо скрежещет по полу, когда я его выдвигаю, и Зед рывком поднимается на кровати в другом конце комнаты. Должно быть, он тянется за своим дробовиком, потому что я слышу щелчок взводимого курка.

— Это всего лишь я, — говорю я ему, понизив голос. Рина обычно не просыпается по ночам, но нет причин рисковать и беспокоить ее.

— Ты в порядке? — Зед включает фонарь на батарейках, который стоит у его кровати. Это одна из тех батареек, которые должны работать вечно, и пока что она выполняет заявленное.

— Нормально. Возвращайся ко сну.

Зед игнорирует меня, что для него вполне типично. Он ставит фонарь на стол, а затем подходит к стойке, где мы держим кувшин, который каждый день наполняем водой из колодца.

Я наблюдаю, как он наливает воду в стакан. На нем белая майка и фланелевые брюки в клетку, в которых он обычно спит в прохладную погоду.

Когда я только познакомилась с ним, он был в приличной форме, но также любил бездельничать, есть и пить пиво, поэтому у него был заметный живот и более полное лицо. Я никогда не считала его красивым, хотя многие женщины, очевидно, со мной не согласились бы. Как и все остальные из нас, кто прожил так долго, он похудел из-за ограниченного питания, и ему пришлось закалиться. Его тело по-прежнему крупное — всегда кажется, что он занимает слишком много места — с широкими плечами и мощными бедрами, но талия и живот поджарые.

Не знаю, почему я замечаю это именно сейчас, когда мой взгляд останавливается на его спине, но я замечаю. Его брюки сидят низко, и я замечаю упругий изгиб его задницы. То, как его плечи и грудь сужаются к талии.

Зед подходит к столу со стаканом воды и ставит его передо мной, а потом садится на стул, который всегда занимает он.

Он не спрашивает, почему я проснулась. Он не спрашивает, что случилось. Он не проявляет особой озабоченности или беспокойства за меня. Мы никогда не были друзьями или даже приятелями. У нас были семейные отношения, которые теперь совершенно утратили смысл. Единственная причина, по которой мы есть в жизни друг друга — это то, что у нас больше никого нет.

Я доверяю ему. Конечно, доверяю. Но это не тот мужчина, которого я бы выбрала в спутники жизни.

По правде говоря, я даже не могу представить, кого я выбрала бы. Все свое детство и первый год учебы в колледже я посвятила учебе и подготовке к карьере астронавта. У меня имелось несколько друзей, но никогда не было парня. Не думаю, что я когда-либо была непривлекательной, но внешность никогда не была моим коньком. У меня прямые каштановые волосы и темно-карие глаза, кожа, которая легко загорает, правильные черты лица и фигура, которая посредственна во всех отношениях.

Иногда я действительно мечтала о том, чтобы в меня влюбился замечательный парень, но не было никаких признаков того, что это когда-либо произойдет, а сейчас это практически невозможно.

Ничего страшного. Это в самом низу моего списка потерь — так низко, что я уже почти не думаю об этом.

Сейчас главное — выжить. И я не знаю, как долго нам это будет удаваться.

Присутствие Зеда на мгновение отвлекает меня, но тут же сменяется новой волной беспокойства. Я кладу руки на стол и смотрю на свои ладони, сжатые в кулаки.

Зед по-прежнему молчит. Но он вжимает стакан с водой в мою ладонь.

Когда я отдергиваю руку,