Черный Лотос. Воскрешенный любовью - Иман Кальби

То, что Даниил обратил внимание на тату на спине у сестры, отметили, пожалуй, даже салфетки на столах.

Старшее поколение неодобрительно перешептывалось. Те, кто помоложе, увидели в действиях сестры вызов и даже попытку обольстить…

Шепотки в этом мире- как дым от сигар- был ненавязчивым, но таким, что не учуять его было невозможно…

Сбоку из ниоткуда появляется отец. Мрачнее тучи.

Мы пересекаемся с ним глазами.

– Когда там у тебя вылет?– спрашивает он грозно.

Хочет успеть мне прочитать лекцию?

Успеет…

–Послезавтра,– отвечаю кротко… Даже питаю надежды, что смогу донести ему нашу правду. Он сильный и влиятельный в этом мире. Почему его дочь должна идти в семью к Черному тряпкой под ногами? Пусть даст ей опору- что за ней ее родная семья!

– Даниил, вы так прекрасно смотрелись в танце!– вдруг восклицает Марго, наконец, проявив хоть какую-то эмоцию кроме тотального пренебрежения ко всем и вся.

Но стоит мне услышать ее обращение, по телу прокатывается волна паники.

Я перевожу глаза в сторону и только сейчас понимаю, что отец подошел к нашей компании не один. С ним Черный…

И он продолжает гипнотизировать меня глазами, хотя только пару минут назад закончил танец с именинницей…

– Это еще одна твоя дочь, Вячеслав Аркадьевич?

Невольно смотрю в пол. И что за идиотская робость в его присутствии? Все нутро словно бы в дикой зоне турбулентности. Все еще острее, чем вчера… Потому что мое волнение вчера можно было списать на адреналин, а сегодня… Сегодня у меня уже паника…

– Да, Даниил Феликсович, моя старшая, Сашенька…

– Никогда тебя не видел,– смотрит на меня в упор.

– Она живет в Египте,– вмешивается в разговор Марго,– со своей матерью и ее новым мужем. Далеко от нас. Нечастый гость в наших краях, ей у нас неинтересно…

Не пойму, эта суета мачехи- результат ее волнения перед почти женихом дочери или он на нее как мужчина так действует, что в ней старлетка включается суетливая…

– Египет? Интересно…– растягивает он,– почему именно Египет? Дауншифт или мать связалась с арабом?

– Они работают на атомной стройке,– отвечаю я тихо, снова обжигаясь о его глаза и тут же отводя свои на отца,– на Средиземноморье…

– Как Клеопатра, значит…– усмехается он, а у меня по спине уже не табуны мурах, а просто полчища…

Боже, как?! Как он мог меня раскусить? Или это все-таки просто совпадение, игра слов?

– Не любишь Москву?

– Предпочитаю тепло и солнце,– стараюсь выдавить из себя улыбку и тут же опять перевожу глаза на отца.

– Отойду, па…– говорю и тут же срываюсь с места. Никто не обязывал меня тут распинаться перед почти женихом сестры. Вот-вот будет объявлено о второй части церемонии- он подарит ей кольцо, все будут в унисон рыдать о том, как это романтично, оригинально и искренне. А потом надо будет растянуть губы в оскале счастья и выдавливать из себя «сердечные» поздравления растерянной восемнадцатилетней девушке…

Захожу в уборную, плотно закрываю за собой дверь. Пальцы впиваются в холодный фаянс раковины. Выкручиваю воду в кране на крайний холод. Сердце неистово вибрирует в груди. Жмурюсь- жмурюсь… Надо успокоиться… Надо выдохнуть… Вечер почти закончился. Скоро вторая часть церемонии- и всем будет не до меня…

Свалить бы отсюда побыстрее… Я глобально… Понимаю, что смогу выдохнуть только тогда, когда сяду на борт самолета, который будет уносить меня далеко на другой континент…

Открываю глаза, когда слышу стук двери.

Сердце обрывается и падает к ногам, когда я вижу на пороге черную фигуру Даниила.

Автоматически делаю пару шагов назад, позабыв закрыть кран, из которого продолжает хлестать холодная вода…

– Вы ошиблись дверью… Тут женская уборная…– выдыхаю я, наивно давая нам последний шанс не начинать то, что не сулит ничего хорошего… Как минимум мне…

Он наступает. Медленно, по-хозяйски, с мрачной усмешкой, которая уже успела отпечататься с оттиском у меня в голове со вчерашнего дня.

– Я не ошибаюсь, Александра…– растягивает мое имя, чуть наклонив голову,– никогда… В этом был твой просчет, малышка.

Дальше все происходит слишком быстро, чтобы успеть на это среагировать.

Он одним броском хватает меня за руку, тянет на себя- прямо как вчера, а потом…

Господи, потом этот урод нагибает меня над раковиной, из которой продолжает течь вода, выставляя мой зад и одним резким движением задирает мое платье почти до лопаток.

Усмехается. Я чертыхаюсь про себя и жмурюсь…

Потому что понимаю, что он видит мою тату…

Это даже не улика..

Понимаю, что это чистосердечное признание…

– Прикуси руку, а то тебя услышат,– приказывает он мне- и в следующую секунду я понимаю, зачем он это делает…

Потому что то, какой силы шлепок прилетает на мою ягодицу, заставляет не просто заорать, а в буквальном смысле взвыть.

Он бьет ритмично, бессердечно и с явным удовольствием.

Я сжимаю кожу на запястье до синяков. И смотрю. Смотрю на него в отражении с ненавистью и желанием уничтожить.

А он смотрит в ответ- взгляд черный, как смоль, одержимый, пугающий… Дикий…

– Так случается с теми, кто путает Даниилия с дураком…– усмехается он сипло, безжалостно нанося удар за ударом.

Больно…

Ужасно больно…

И жарко…

Почему между ног расползается дикий, агонизирующий жар.

Если бы он сейчас меня там тронул…

Господи…

Какой позор, какое дно…

Я бы простонала, наверное…

Да точно бы простонала!

И стону…

Тогда, когда он хватает мои стринги на талии и тянет наверх, от чего ткань впивается между ног.

– Дикая кошка…– хрипит и усмехается. Останавливается. Второй рукой водит по очертаниям тату.

– Она тебе очень подходит, Александра…

В дверь нетерпеливо стучатся- и наверное, только это его останавливает…

Он чуть отстраняется- словно бы заценивает свою работу.

Хмыкает, проводит ладонью по ягодицам…

– Теперь и у тебя горит, малышка?– снова присылает ответочку за вчерашний кипяток…

Поправляет платье. Аккуратно так, приглаживая невидимые складки…

Сознательно ухожу от его взгляда…

– Стоять можешь?– спрашивает он и выпрямляет меня, но не отпускает из рук.

– Убери свои лапы…– шиплю я, сжимая зубы.

Борюсь между желанием разрыдаться и выцарапать ему глаза…

– Подожди пять минут, Клеопатра, и выходи… А вечером выпей обезбол… У меня тяжелая рука. А тебя пока, судя по всему, мало шлепали… Совсем не воспитанная…

– Вон пошел…– уже не сдерживаю своей ярости,– немедленно… Ублюдок… А то я сейчас закричу!

Он опять хмыкает.

Притягивает меня к себе за талию и касается губами виска.

У меня внутри все как вулкан извергающийся…

– Непременно будешь еще кричать, малышка… Обещаю тебе…