Опасное материнство. Семья для сироты - Анна Шварц

— Они квакают!

— Иди и возьми у меня в библиотеке учебник биологии, и посмотри, квакают ли черепашки.

— Чего взять? — недоуменно смотрит на меня эта мелочь.

Не знаю, как остальные люди ладят с детьми. Вообще не представляю, как женщины сидят с ними целыми днями на протяжении многих лет и еще умудряются не игнорировать их, а развлекать и играть. Это же дико странно, когда перед тобой говорящий на твоем языке человек, но какие-то простые вещи оказываются ему совершенно непонятны. Что мне ответить на ее вопрос? “Что взять?” Учебник по биологии. Картонный кирпич с бумажными страницами. Что непонятного?

— Забей. — произношу я, чувствуя, как еще сильнее трещит голова. — Просто смирись, что это лягушка, а не черепашка.

— Что забить? Гвоздь?

Твою дивизию...

В этот момент на пороге комнаты появляется Лия с чистой и выглаженной одеждой в руках. Надеюсь, она пришла, чтобы избавить меня от этого не до конца разумного человека.

— Я погладила часть одежды, а часть отправила в стирку. — произносит она, перебирая ворох бело-розового безумия в руках. — Ее нижнее белье я быстро простирнула и высушила в сушилке. Постельное тоже пришлось по-быстрому постирать, но уже поздно и я нашла в той комнате чистые комплекты для взрослых. Завтра нужно будет постирать оставшуюся одежду, потому что некоторую явно мерили в магазине. На одной из футболок я заметила сопли.

— Отлично. Ты займешься этим. Деньги я уже перевел на твою карту, так что ты официально выполняешь работу няни.

— Уже? На мою карту? — ее брови хмурятся. — Откуда ты знаешь номер моей карты?

Я про тебя все знаю, Лия.

— Думаешь, это сложно узнать? — смотрю я на нее. Она в ответ закатывает глаза, но я замечаю в них мелькнувшую тревогу.

— Буду благодарна, если это будет единственным, что ты узнаешь без моего спроса, Эмир.

Нет, это не будет единственным.

Я пожимаю плечом, потому что врать ей не хочу.

— Арина. — произносит она, протянув руку. — Пойдем читать сказку и спать.

— Не хочу. — фыркает девочка.

— Уже десять. Пора, малыш.

— Не-е-е-е-еееет!!!

Арина падает на пол, рыдая, а Лия, закатив глаза, подходит и, подняв, уносит на руках. Рев удаляется, но не затихает: комната, которую я выделил для этого вопящего мелкого демона, находится за стеной.

Поэтому, чтобы не сдохнуть от этих воплей, я встаю и ухожу в библиотеку. Она немного дальше и вопль не будет так слышно.

Там я, переступив порог, на мгновение останавливаюсь возле одной из полок с книгами, достаточно отличающейся от других. Взгляд падает на старый школьный учебник биологии, и, достав его, я перелистываю потрепанные страницы. В нем реально было что-то про лягушек, или я обманул этого демоненка? Пока я вижу только скучные параграфы про растения и глупые рисунки ручкой, которые начеркал со скуки в школе.

Нахрен я вообще его в руки взял?

Я запихиваю этот учебник обратно. Егерь прав, надо просто избавиться от всех этих вещей, но я не могу. После смерти родителей у меня не поднялась рука выкинуть все, что они мне покупали.

То ли из-за того, что Лия появилась здесь, то ли из-за Арины на меня накатывают воспоминания. Прерывает их только входящий звонок на телефон, и, посмотрев на экран, я вижу, что мне звонит Егерь.

— Здорово еще раз. — произносит он быстро. — Там результаты ДНК-теста пришли. Девчонка действительно дочь Ямпольского. Еще я немного поболтал с теми, с другими...В общем, мать Арины несколько лет назад недолго развлекала Ямпольского, а о беременности ему не сообщила, побоялась, что он что-то ей сделает. Во время беременности к ребенку перегорела, ну, трудно ей далось, внешность хуже стала и все прочее... Поэтому скинула мелкую на подругу и приплачивала ей за надзор, а сама пошла зарабатывать. В последние месяцы подруге надоело и ребенок слишком активный стал... в общем, дамочка решилась пойти к Ямпольскому за помощью, а дальше ты сам знаешь — нашли их двоих мертвыми. Неудачно она, конечно.

Еще как неудачно. Приди ей эта идея чуть раньше или чуть позже — и мелкий демон не свалился бы нам на голову, потеряв всех родственников и вызывав сплошную головную боль.

Да и самой Арине не слишком повезло: не будь ее отец одной из главных и сильных фигур в городе, отправилась бы спокойно в детдом. Что-то мне подсказывает, что рядом с нами ей будет хуже, чем там.

— Еще до меня слухи доходят, что шайка Морозова воду мутит что-то. Так что, думаю, скоро он захочет тебя подвинуть. О девчонке они уже пронюхали, так что и наверняка скоро будут действовать, чтобы ее забрать и захапать все, что Ямпольскому принадлежало. Ну и остальные к тебе настроены не слишком радушно. Все же, Ямпольский был авторитетом, а ты так, птенец... — Егерь запинается, сделав паузу и быстро произносит: — Я так, конечно же, не думаю. Некоторые понимают, раз он тебе доверял многое, значит, ты заслуживаешь и их доверия. В любом случае, в этой ситуации Арина — наш козырь. Нельзя ее никому отдавать.

— Угу. — мрачно произношу я, сбрасывая вызов.

Хорош козырь, которому еще попу подтирать нужно и который не замолкает ни на секунду.

Прислушавшись, я делаю вывод, что этот мелкий демон, все же, умеет молчать, когда спит. В квартире стоит тишина.

Не знаю, как Лия нашла к ней подход за такое короткое время.

Черт!

Я вообще не хотел, чтобы она занималась Ариной и уж тем более, появлялась рядом со мной.

Все эти годы я успешно держал дистанцию. Она даже не подозревала о моем участии в ее жизни, пока с неба не свалился эта мелкая верещащая девчонка, которой надо было поймать на улице именно Лию и прицепиться к ней, как банный лист к заднице.

Только по этой причине сразу ясно, что теплых чувств к этому исчадию ада по имени Арина я испытывать никогда не буду. Даже если она дочь того, кто спас мне жизнь и сыграл роль наставника в жизни. Пусть кому-нибудь другому пихает в лицо свою чертову лягушку и ждет реакции, мое дело — просто заплатить деньги тому, кто будет ее развлекать.

Глава 11

Лия

Как только Арина, дослушав сказку, засыпает, я перестаю строить из себя заботливую няню и зажимаю рот рукой, делая глубокие вздохи. Желудок сходит с ума. Днем еще более-менее, но вечером это становится серьезной проблемой. Настолько, что несколько раз меня тошнило