Трудности перевода с драконьего - Марина Ефиминюк

Та поменялась в лице, резанула супруга ледяным взглядом и с достоинством проговорила:

— Эмилия, можешь передать этому мужчине, что со вчерашнего дня он мне не муж? Я с ним не разговариваю до конца своих дней, собираюсь вытравить брачные метки и вернуться домой в Хайдес!

Ашер замер.

— Господин посол, — холодно обратилась я к нему на талусском языке, — покиньте мои покои. Вам здесь нечего делать.

— Что ты ему сказала? — спросила Эмрис.

— Попросила выйти, — перевела я на рамейн.

— Не надо, Эмилия, — с достоинством остановила она. — Я сама выйду, а он пусть остается!

Гордо подняв подбородок, она направилась к раскрытым дверям. По дубовому паркету сердито застучали каблуки. Девушка прошла мимо мужа со всем возможным достоинством и исчезла в коридоре. В тишине прозвучали ее удаляющиеся шаги.

— Ашер, — немедленно обратилась я к застывшему послу, — не надо оставаться в моих покоях.

— Я должен принести извинения, — проскулил он и нервно огладил ладонью волосы.

— За похищение ты уже расплатился золотым слитками, — сухо напомнила я.

— А что, разве компенсацию не отменили? — охнул он.

— Нет.

— Она меня точно бросит и вернется домой в Хайдес! — воскликнул Ашер и рванул следом за женой.

Вместе с горничной мы проследили, как он исчез в коридоре. Мимо раскрытых дверей прошмыгнул слуга, с интересом посмотрев внутрь комнаты.

— У драконов не принято закрывать двери? — недовольно спросила я на талусском.

— У нас не закрывают двери, если собираются вернуться, — внезапно на моем родном языке ответила Ренисса, и немедленно стало ясно, почему именно ее отправили прислуживать иноземке.

— А они собираются? — охнула я. — Закрывай немедленно! И на замок запри. Иначе я сегодня не умоюсь.

Однако музыка тишины и спокойствия играла недолго. Точно подгадав, когда я закончу завтрак и поставлю опустевшую чашку с кофе на блюдце, раздался вкрадчивый стук. Мы с горничной настороженно посмотрели на двери.

— Думаешь, вернулись? — спросила я.

— Не открывать? — уточнила Ренисса.

Стук повторился, но деликатность из него исчезла, зато появилась настойчивость. Снаружи тонко намекнули, что не уйдут ни за какие золотые слитки… Ну разве что за золотые слитки.

— Открывай, — смирилась я.

И горничная впустила в покои знакомого господина, вчера устроившего мне демонстрацию собранных по дворцу туфель. Он вошел бодрой походкой и пожелал наисветлейшего дня. Следом четверо слуг внесли два скромных, но до боли знакомых дорожных сундука с бирками на ручках. Именно с этим багажом я приехала на службу в королевский дворец.

— Вайрити Власова, с утра из Талуссии доставили ваши вещи, — объявил господин и суетливым жестом приказал слугам поставить дорожные сундуки прямо на светлый ковер в центре комнаты.

Оказалось, его звали Тиль, он служил смотрителем дворца, «следил за порядком, вел разные архиважные дела и исполнял приказы кейрима». А тот велел во всем помогать будущей супруге, но сначала устроить ей, то есть мне, экскурсию по новому дому. Слово «дом» у меня ассоциировалось исключительно со старым родительским особнячком на Речной улице в получасе ходьбы от академии, но не с драконьим дворцом. Однако спорить я не стала и не отказалась от услуг улыбчивого, разговорчивого гида.

Ренисса осталась разбирать багаж, а мы со смотрителем отправились изучать место, в котором мне предстояло провести следующие четыре месяца. В отличие от резиденции короля Талуссии, где каждая деталь кричала о богатстве, в гостиных и залах драконьего гнезда Риардов не возникало ощущения дворцовой показухи, только сдержанная элегантность, перемешанная с традициями.

Как ни странно, воздух был не сырым, а просто прохладным. В каждом помещении на стойках висели изящные курильницы. Они не зажигали, но вокруг витали запахи кожи, смолистого ладана и можжевельника. Видимо, за долгие годы стены впитали запахи благовоний. Тишина здесь казалась особенной — не пустой, а наполненной, точно пауза между словами в важном разговоре. Возможно, если хорошенько прислушаться, можно было различить, как где-то за окном шелестят крылья драконов.

Главный зал встречал высокими потолками и витражными окнами, через которые солнечный свет рисовал на дубовом паркете разноцветные тени. Не заметив, что Тиль торжественно распахнул двустворчатые двери в соседнее помещение, я вышла на широкий балкон с высокой, мощной балюстрадой и мраморными фигурами драконов, словно вырастающими из широких перил.

Светило солнце, нежаркое и негустое, каким оно становится в начале осени. Сверху просматривался внутренний двор, выложенный каменными плитками, и крепостная стена, но вид на окрестности открывался чудесный. В полупрозрачных лучах блестело кольцо воды, отделяющее дворец от рассыпавшегося на противоположном берегу города. Дома в нем были каменные и вытянутые, увенчанные черепичными конусообразными крышами.

— Мы на острове, — встав рядом, пояснил Тиль и вкрадчиво сложил руки в замок. — Дворец с городом соединяет мост, но он на западной стороне.

— Красиво, — вздохнула я.

— С Авионом не бывает постепенной любви. Или влюбляешься с первого взгляда, или не принимаешь до конца жизни, — пояснил распорядитель. — Что вы чувствуете?

— Что наконец согрелась, — честно ответила я. — Почему во дворце так холодно?

— Наш кейрим, ветра его крыльям, огненный маг. Горячая кровь, понимаете? — Тиль посмотрел на меня таким взглядом, словно действительно должна была проникнуться объяснениями. — Он ненавидит, когда в комнатах душно.

— Начинает плеваться огнем? — фыркнула я.

— Заставит плеваться огнем вас, — сдержанно поправил Тиль, но в темных миндалевидных глазах уже вспыхнул азарт. — Продолжим экскурсию?

Мы вышли в соседней зал и оказались в семейной галерее, где висели многочисленные портреты рода Риард. Развешаны они были парами. Невольно я притормозила рядом с портретами Ашера и Эмрис.

— Добрачный портрет вайрити прислали из Хайдеса, — пояснил Тиль, видимо, намекая, что он резко отличается по цветовой гамме от остальной экспозиции. — В драконьих землях рисуют портрет, если девушка готова к замужеству.

В общем, с огромным удовольствием, словно только ждал возможности посплетничать, смотритель рассказал, что Эмрис была дочерью советника кейрима южных земель. И Ашер похитил будущую буквально на глазах у ее отца. Скандал поднялся по обе стороны Каменной гряды, отделявшей Хайдес от Авиона, но будущие супруги исчезли на две недели, а вернулись…

— С черными брачными письменами, — понизив голос, заговорщицким тоном