Сибирь - Настя Полос

— У меня есть кое-что с собой, — едва слышно сказала Елена.

— Оставь. Дальше пригодится, а сегодня мы возьмем из здешних запасов.

Янис, подняв Макса, ушла с ним на бывшую кухню. Они принесли оттуда большую кастрюлю и решетку, которую погрузили на бочку. Я достал консервы и передал девушке.

— Что сегодня? — спросил Айзек. — Дай угадаю, это… м-м-м, макароны с тушенкой?

— Черт, какая интуиция! — наигранно воскликнула Янис и переливала содержимое банок в железо.

Несколькими минутами погодя нас окутал аромат еды. Приевшийся запах все равно вызвал болезненный спазм в животе. Есть хотелось страшно, в моменты голода было плевать, сколько десятков ужинов ты ел одно и то же.

Наконец, когда все расселись вокруг бочки и принялись есть, все смогли расслабиться. Стук ложек быстро прервался любопытством Айзека.

— Елена, это твоя первая вылазка?

— Нет, — вяло помешивая едва начатое содержимое тарелки, ответила она. — Это пятая.

— Не может быть, — не выдержал я и усмехнулся. Но когда голубые глаза обратились ко мне, я пожалел, что не придержал язык за зубами. Ее взгляд вызывал неприятное чувство в грудном сплетении, будто глядел в глаза зараженного. — Не обижайся, но твой вид… ну, понимаешь?

— Да, Барс у нас тот еще ловелас! — спас или утопил меня еще больше Айзек. — Как начнет вокруг девушек комплименты раскидывать, как они сразу…

— Обращаются? — предложил Макс.

— Закройся, — вяло ответил я, краем глаза замечая, как уголок губ Елены дернулся вверх.

— Вы про вашу экипировку? — безошибочно определила Елена. — Все намного проще, командир. Я была за пределами, но все наши перемещения ограничивались товарняком.

— Получается, такой ход — первый раз? — поддался вперед Айзек.

Огонек в его глазах неприятно обжег.

Я сменил позу, надеясь, что неуместное чувство исчезнет, а вместе с ним придвинулся ближе к новичкам, которые сидели рядом.

— Да.

— Страшно?

— Нет, — серьезно ответила Елена, и вновь лицо превратилось в восковое.

— У Лары есть запасник, — начал я. — Сменишь.

— Зачем? — вырвалось у Елены. Интересно, задача спорить стоит у нее только передо мной? — Зараженным плевать, что на мне надето.

— Зараженным — да. Мародерам — нет. Ты слишком выделяешься.

— А как же: мир делится на живых и мертвых?

То, как загорелись ее глаза, когда она начинала спорить и передразнивать мой тон, мне нравилось. Она, наконец, отмерла, становясь похожей на человека.

— Это как водопой. Здесь, — я обвел комнату пальцем, — мы равны. Но за пределами каждый сам за себя.

— Маска-то у тебя хоть есть? — спросила Янис.

— Нет.

Елена машинально тронула обветренную область глаз, которая в скором времени начнет приносить ощутимый дискомфорт. Скорее всего, когда мы дойдем до Лары, у Елены пойдут трещины, которые будут кровить.

— Да уж, не повезло тебе.

— А что дальше по плану? — спросил Леон.

— Дальше? Дальше только…

Сибирь.

Глава 5

Елена

Мы легли вокруг импровизированного кострища. Стало теплей, но жестокий холод пролез глубже, под кожу. Он ветвился в костях, заставляя съеживаться в комок.

Когда Янис предложила лечь ближе, я не отказалась. Ее спальный мешок упал рядом. И в голове воспроизвелся наш последний разговор.

— Одежда есть сменная? — спросила она, когда мы ушли переодеться.

Пахло сыростью, и я брезгливо поморщилась.

— Да.

Янис быстро скинула с себя все, открывая тонкую фигуру. По природе округлые бедра немного опали, но не унимали привлекательности. Белые эластичные бинты обхватывали грудь, но Янис сразу же их сняла, нисколько не стесняясь. Ощутимо выдохнув, девушка размяла плечи.

Я так и стояла, молчаливо наблюдая.

— Чего застыла? — спросила она, глядя на меня.

— Я не переодеваюсь при посторонних.

Янис хмыкнула, качая головой, и быстро натянула штаны, затем майку.

— Как скажешь, я отвернусь.

— Ты можешь выйти.

— Елена, — Янис спокойно встретила мой взгляд, — если я выйду одна, начнут задавать вопросы. Безобидные, конечно. Просто из любопытства. Но что-то мне подсказывает, что ты даже такие терпеть не можешь.

Отвечать я не видела смысла и просто ждала, когда Янис отвернется к стене.

— Не поворачивайся.

Голос прозвучал скрипуче, предупреждающе. Янис кивнула.

Я скинула всю одежду, стараясь не вглядываться в синюшную кожу. Желчь привычно защипала горло, и чтобы как-то отвлечься, я задала вопрос:

— Откуда шрам?

— А ты тактичная! — со смешком ответила девушка, надеясь меня смутить. Зря. Но потом, взвесив, решила ответить: — Заметила, может, что он не просто полоской, а прижженный. Мы были на задании, доставляли срочное, крайне тайное письмо.

Под шорох одежды и тихо постукивающий ветер в окно Янис вела разговор, а я внимательно, к своему изумлению, слушала. Ей хотелось звучать равнодушно, безразлично, но нотки тоски проскальзывали на поверхность.

— Мы почти дошли до места вручения, как вдруг на нас напали. Не зараженные. Люди. Те еще твари, — глухо прошептала она. — Им хотелось до усрачки забрать нашу посылку. Конечно же, мы отбились. Но эти ублюдки успели хорошо полоснуть меня. А там, — Янис шумно выдохнула, скрестив руки на груди. — Тогда с нами не было доктора, сама понимаешь. Кровь лилась так сильно… Куртку испортила. Зашивать нечем, а рану нужно закрыть. И Диме, — его имя прозвучало надломлено, но с долей ласки, — пришлось прижигать.

Мои губы дернулись. Дикая боль и запах жареной плоти фантомом осели на языке. Я встряхнулась, сбрасывая образ.

— Черт, как же хреново ему тогда было! — Ему? — Думала, он в обморок скатится.

— Я закончила, — оповестила я, но Янис не оборачивалась.

Странное желание разделить ее боль овладело мной так сильно, что я не смогла воспротивиться. Но все, что я могла сделать, это положить ей ладонь на плечо и сжать. На секунду мы стали едины в этом чертовом мире, где всем будто необходимо страдать.

Две фигуры в разбитой, тусклой комнате. Мечтавшие если не вернуть, то забыть. Разделяющие молчанием общую судьбу, где каждый день нужно бороться.

С этими мыслями я и уснула.

✄┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈┈

Казалось, теперь мороз стал неотъемлемой частью моей жизни.

Я проснулась от боли в кончиках пальцев. Они настолько прозябли, что покалывали. Глаза разлепились, и я выдохнула облачко пара.

Хотелось укутаться, накрыться с головой, но вместо этого я расстегнула мешок и вылезла наружу. Потянулась и размяла шею. Было тихо.

Рядом с моим спальником что-то лежало. Я не сразу смогла сообразить, что именно. А когда поняла, сердечный механизм, что до этого бился ровно, сбился. Шестеренки забарахлили, остановились, а потом ржавыми потугами ускорились.

Передо мной лежали лыжные очки. А рядом с ними записка с аккуратным ровным почерком.

«Не отказывайся. Мне велено доставить тебя живой и невредимой. Д.»

Пальцы коснулись пластика.

Сокровище.

Осторожно поднимая их, я застыла.

Отказываться от