Танец первой жены - Полина Зорина

Первый порыв развернуться и уйти я подавила.

Сейчас есть вещи важнее обиды и гордости. Спокойствие Айзы.

– Почему ты не сказал ничего Айзе? Она не понимает, почему ее отселили в другую комнату.

– Ты же мать. Ты сможешь ей все аккуратно объяснить.

Его телефон пиликнул, и он, взглянув на экран, улыбнулся. Содержание сообщения было для него гораздо интереснее разговора о дочери.

– Объяснить, что папа решил привести в дом другую женщину, которая займет место ее мамы? – горько рассмеялась я.

Эмир с досадой отложил телефон.

– В тебе сейчас говорит обида. Твое место никто не займет, – сказал он мне, четко выделяя слова, будто разговаривал с ребенком или с умственно отсталой.

– Прямо сейчас скажи все дочери сам. Так, чтобы она не возненавидела тебя. Ты ее отец, ее сила, ее опора. Она должна знать, что ты ее любишь и никакие другие жены не будут этому помехой.

– Она слишком мала, чтобы что-то понять. И точно не станет дуться как некоторые, боясь того, что теперь будут получать меньше внимания, – хитро посмотрел на меня. За моими поступками он видит только ревность и нежелание его с кем-то делить. И похоже, ему это даже нравилось. Почему-то подумалось, что если мы с его новой женой будем рвать друг другу космы, он с наслаждением посмотрит на это зрелище.

– Это ты боишься. Боишься правду сказать. Тянешь, надеясь, что все решится само собой.

Его лицо потемнело, брови сошлись на переносице, он вскочил с кровати и в один миг оказался напротив меня.

– Это ты трусом меня сейчас назвала? – рыкнул как зверь.

Я ничего не ответила, только вскинула выше подбородок.

Эмир схватил меня за запястье и притянул к себе. Я ощутила его горячее дыхание на коже.

– Трусом меня считаешь? Отвечай?

Его пальцы впились в кожу как тиски.

– Мне больно, Эмир! – вскрикнула я.

– А мне не больно? Слышать от жены такое? Может потому я и женюсь во второй раз, что Мадина меня уважает.

– Я тоже уважала, – захлебываясь слезами от боли, прошипела я.

– Уважала, – хмыкнул Эмир.

– Поговори с дочерью. Если она узнает о Мадине не от тебя, а от тетушек, я тебе этого никогда не прощу.

Он разжал пальцы и оттолкнул меня. От падения меня спасла только стена, о которую я больно ударилась спиной.

– Скажи спасибо, что ты недавно родила. Иначе разговор с тобой был бы совсем другим.

– Раньше ты таким не был, Эмир, – с ужасом прошептала я.

– Раньше я был наивным мальчишкой. Но годы идут, я изменился. Стал мужчиной, а ты меня видишь все тем же. Нескладным, неладным, слабо стоящим на ногах. В этом все дело. Иди к себе. Я поговорю с ней завтра.

Глава 7

Эмир пришел после обеда. Просто вошел без стука. И застал меня за кормлением Лейлы.

Я сидела на кровати, держа ее на руках, а она активно работала ротиком, оттягивая мой сосок.

Дернувшись, я прикрыла грудь ладонью.

– Убери руку, я хочу посмотреть, как ты кормишь.

Я не послушалась.

– Ты моя жена. Не делай вид, что смущаешься.

Язвительное замечание, что если ему хочется посмотреть на сиськи, он может обратиться к Мадине, я проглотила, но он все равно прочел мой настрой по лицу.

– Амира, Амира, почему ты все усложняешь? – он подошел ко мне, присел у моих ног и, Он взяв руку за запястье, отвел ее.

Я зашипела. Рука болела после вчерашнего. Эмир сдвинул вверх рукав и увидел огромные синяки, оставшиеся от его пальцев.

Его брови сошлись на переносице, а во взгляде промелькнуло сожаление.

– Прости меня за вчерашнее. Я не хотел причинить тебе боль.

Хотел, еще как хотел. Я предупреждала, что мне больно, но его это не остановило.

– Уже простила, – соврала я, надеясь, что он уйдет и даст мне спокойно покормить дочь.

– Кто ж виноват, что у тебя такая нежная кожа?

Конечно, я виновата. Не он же. Я шумно выдохнула и отвернулась, чтобы не провоцировать его.

– А говоришь простила, – с теплом произнес он, и мне на миг показалось, что передо мной сидит мой прежний Эмир.

А потом я почувствовала прикосновение его губ к запястью.

– Если бы я мог стереть их губами, – прошептал он.

Если бы тебе хватило ума не оставлять их.

– Амира, то, что я женюсь на Мадине, не значит, что ты перестанешь быть моей женой. Все будет практически так же. Лишь немного изменится.

– Вчера ты говорил другое, что я тебя не уважаю и потому ты женишься. А еще говорил мне, что только с Мадиной понял, что такое настоящая любовь.

– Любовь бывает разной. К тебе я чувствую одно, к ней другое. Вчера ты пришла не вовремя. Тетушки доконали меня, галдели как сороки, что-то требовали. А потом ты пришла и тоже стала требовать. Я просто сорвался. Прости.

– Я все поняла, Эмир. Пожалуйста, давай поговорим с Айзой.

Я выбрала тактику соглашаться с ним, иначе настроение у него испортится и он опять не поговорит с дочкой.

– Ты тоже хочешь присутствовать при разговоре? – скривил губы он.

А он, видимо, собирался сделать без меня. Если я раньше всецело доверяла Эмиру и не переживала, когда они проводили время с Айзой наедине, то теперь я держалась настороженно. Мали что он наговорит ребенку. Если он разбил мое сердце вдребезги, будет ли он бережен с дочерью?

– Да, у нас должна быть одна линия поведения. Будет не очень хорошо, если ты ей скажешь одно, а я потом другое.

– Ты права. Попрошу маму привести ее домой как можно скорее.

Сегодня был выходной, сад не работал, и Айзу развлекала Руфина. Она повела ее на детскую площадку, наказав мне отдыхать, а не хвататься за домашние дела.

– Да, позвони ей, – я надеялась, что он отойдет и поговорит с мамой, но он достал телефон и, найдя ее контакт, приложил к уху, продолжая наблюдать за мной.

– Через пять минут будут, – озвучил он то, что и так мне было прекрасно слышно.

Айза очень обрадовалась, когда Эмир вошел к ней. Подбежала к нему, обняла.

– Внучка, дай хоть я тебя раздену! Куда побежала? – качала головой Руфина.

– Почему