Никто, кроме тебя - Яна Дин

Секундное молчание, и глаза дьяволицы вспыхивают как спички. Андреа заливается смехом, откидывая голову.

– Какие мы самоуверенные, мистер Конселло, – дьяволица похлопывает меня по плечу, – Любовь к тебе – невозможна, – она раздражена, и все же теперь понимаю, что задел ее.

– Вот и хорошо, – бросаю в ответ, отпуская и отходя на шаг.

Черт. Когда она зла, хочу ее еще с большей силой.

– Вот и хорошо, – парирует Андреа, забирая свою сумку, и направляясь в противоположную сторону.

– Раздевалка в другой стороне, – кидаю в спину.

Дьяволица останавливается, и дернув подбородком меняет маршрут.

– Я знала, – кидает напоследок, скрываясь за дверью.

Через несколько минут Андреа выходит, заставляя взгляду блуждать по женскому телу, облегающему тканью спортивного костюма, словно вторая кожа. Переодевшись следом, выхожу из матовой двери раздевалки. Андреа стояла напротив груши для битья, пытаясь бить по корпусу в чёрных перчатках. Губ трогает краткая улыбка, вызванная её бесполезными попытками.

– Так ты только руку растянешь, – подхожу ближе, становясь позади, и ощущая ее решительный взгляд через плечо.

– Тогда покажи, как правильно.

– С удовольствием, – ухмыляюсь, поднимая руки в знак капитуляции.

Делаю ещё один шаг, и упираюсь в ее спину. Руки тянутся к тонкой талии, поворачивая девушку немного боком.

– Напряги немного здесь, – ладонью касаюсь живота, чувствуя нервный вздох дьяволицы. Руки идут дальше, сжимая внешнюю сторону бедра, оказывая давление, – Согни колени.

Андреа делает что нужно, внимательно следя за моими движениями, с трепещущими длинными ресницами.

– Выставь левую ногу вперед, – подталкиваю ногу девушки.

– Я знаю, какая из них левая, – тихо цедит она, – Необязательно…

– Замолчи и выставь руки вперед, – холодная кожа дьяволицы сопротивляется моей горячей, когда дотрагиваюсь до ее предплечий, – А теперь бей прямо по корпусу.

Резкий взмах руки, и груша откидывается назад, сопровождаясь глухим лязгом цепи.

– Вау! – восхищенно выдыхает Андреа.

Девушка замахивается, и снова бьёт по корпусу. Удары были немного размазанными, и далеки от идеала, но радость в изумрудных глазах не могла оставить равнодушной.

– Это конечно хорошо, – отхожу на шаг, скрещивая руки на груди.

Андреа останавливает действия и разворачивается, перенося брови в одну линию.

– Но мы пришли сюда не ради этого, – мои шаги становятся резкими, при этом расчетливыми и непредсказуемыми для Андреа.

Прижимаю ее к стене позади. Под натиском своего тела, убираю руки девушки назад. Зелёные глаза заливаются минутной слабостью, но в следующую секунду все это затмевает злость. Хрупкое тело начинает рыпаться, словно мышка в клетке, но я не двигаюсь с места. Наклоняю лицо ближе, над уровнем ее глаз, и холодным тоном приказываю:

– На данный момент у тебя есть два выхода из ситуации:

Андреа перестаёт рыпаться, смотря внимательно и с вызовом. Она ждала продолжения.

– Первый: твоя коленка бьёт между ног. Удар достаточно сильный, и у тебя будет секунда, чтобы выбраться. Главное не показывать это взглядом. Смотри противнику прямо в глаза. Он не должен угадать твои действия.

Она так и делает. Смотрит в мои глаза, и резко бьёт коленом по яйцам. От неожиданности расслабляю хватку, и Андреа бежит в направлении ринга. Удивленный и взбудораженный выкрик срывается с ее губ, когда бегу за ней. Мне не нужно было и две ноги, чтобы догнать птичку. В этот раз прижимаю ее к себе спиной, и блокирую горло своим локтем. В пол силы, но этого хватает, чтобы обезвредить чертовку.

– Решила меня обхитрить? – усмехаюсь, наклоняясь ближе к уху, – Попробуй же сейчас.

Андреа пытается ударить меня кулаком, но рука в перчатках даже не дотягивается. Ещё раз, и ее нога силой надавливает на мою. Но удар был не настолько сильным, чтобы я потерял контроль.

– Легче всего согнуть руку, и локтем ударить по ребрам, – продолжаю удерживать птичку на месте, – И только после немногой слабости в тисках, ударяешь другой, прямо в челюсть или в нос.

Освобождаю дьяволицу, пока она не приняла действия, и показываю удары. Андреа запоминает, со всей серьезностью смотря за каждым новым способом покалечить меня. Спустя час беспрерывной работы, запыхавшись, дьяволица падает на маты, устало вытягивая ноги.

– Всё. Достаточно и на этом.

– Ну же, – подпрыгивая на месте, дразню я, – У нас полно времени.

Андреа закатывает глаза.

– Хочу осмотреть Сицилию, – улыбка загорается на раскрасневшемся лице, – Покажешь?

☆☆☆

Следующий час проходит в центре Сицилии. Мы проходим многочисленные магазины и кафе. Андреа была рада разглядывать все. Разговаривать с местными детьми. Они смотрели на нее с яркой улыбкой, а когда поднимали взгляд в мою сторону, хмурились и убегали.

– Они тебя боятся, – поджимает Андреа губы, уходя от очередных детей, удравших при первой возможности, – Почему бы тебе не быть немного мягче? – смотрит на меня с явным прищуром, – Они ведь дети.

– Они дети, и правильно делают, что бояться. Возможно, это спасет им жизни в будущем.

– Ты жесток, Даниэль, – опуская плечи, сдается Андреа.

Взгляд изумрудных глаза мечется между бутиками, и останавливается на одной витрине. На манекене было выставлено балетное платье нежного белого оттенка с плечами словно сломанные крылья ангела, медленно опускающиеся до локтей. Такого же оттенка пуанты, обволакивающие щиколотку блестящими лентами.

– Красиво, не так ли? – шепчет в тихом в восторге дьяволица.

В глазах горели интерес и желание. Она хотела это платье. Хотела танцевать. Воспоминания о её сольном танце несколько месяцев назад заставляет покалывать что-то внутри. Снова смотрю на витрину, и переплетаю наши с Андреа руки, медленно наклоняясь к ней.

– Станцуешь в нем для меня? – был поставлен вопрос.

– Для тебя? – вздымается бровь дьяволицы в игривом жесте.

Не сдержавшись, веду девушку прямо в магазин, уже предвкушая ее танец.

***

День близился к вечеру, когда мы остановились поесть в первой закусочной на пути. Она настолько отличалась от элитного заведения Тристана, где мы завтракали утром; низкий потолок, касающиеся почти моей макушки. Маленькие квадратные столы с красными скатертями в клетку, посередине которых расположились цветы марципана в прозрачной вазе.

Пахло жареным сыром и запечёнными помидорами с пряными специями. Немного непривычно, но Андреа была в восторге. Губы дьяволицы растянулись в широкой улыбке ребенка, впервые оказавшегося в пиццерии. Моя правая рука была сплетена с пальцами жены, пока левой держал нашу спонтанную покупку.

Андреа повела меня, нет, она потащила к углу возле маленького окошка, выглядывающего на улочки города, где кипела жизнь. Туристы с рюкзаками рассматривали все вокруг. Жители шли небрежно, не торопясь.

– Ты так взволнована, – невольно улыбаюсь возбужденным глазам, – Словно никогда…

– Знаю, – перебивает она, – Но, если я скажу, что и вправду не была в обычной пиццерии?