Роззи. Стать счастливой. Часть 1 - Лира Алексахина

это дело временно отвели один из ближайших сараев. Строение расчистили, отмыли, оборудовали и закипела рабата. Здесь были те, кто не мог выполнять тяжелую или основную работу: беременные, калеки, дети и старики. Беременных было много. Некоторые вот-вот должны были родить.

Мое появление не осталось незамеченным. Люди приветствовали, как могли, и громко благодарили за возможность трудиться, за пайки с едой, за второй шанс на жизнь. Когда эмоции немного улеглись, люди продолжили заниматьмся своими длами. Я шла вдоль работников, и увиденное радовало. Сырье мыли, сортировали, сушили и складывали по кучкам в связки или холщевые мешочки. У всех были чистые руки, гигиену соблюдали, волосы были убраны. Это очень радовало. Подошла к одной из женщин, что была на последнем сроке. У нее был просто огромный живот.

– Добрый день, госпожа, – начала вставать женщина, чтоб поклониться.

– Сиди! – усадила ее обратно. – Какой большой живот. Сколько детишек ждешь? Не тяжело работать? Как вам всем тут?

– Благослови вас Богиня-Мать за вашу доброту к простым слугам, – она смахнула слезу. – Не впервой дитя под сердцем носить, да только двое ребятишек живехоньки остались. Остальных не сдюжила выносить… Давеча, ежели работать не могешь, поесть не дадут. Ато и тяжелую работенку подкинут. А теперича все немощные при деле, в тепле, с условиями. Без надзирателей-кровопийц. Старшой у нас есть. Все честь по чести делаем. Ежели отлынивает кто, сами подзатыльник даем. Никто не хочет возвращаться в прежний ад, – послышались поддакивающие шепотки. Работники следили за нами тихонько, опустив головы. – Лекарь наш, Вилли, всем помогает, ежели плохо. Так мы, люди простые, все сами. Рожать привычные, Вилли по пустякам не отвлекаем. Не знаю, госпожа, сколько богиня-Мать пошлет деток. Да только любить всех буду. Авось, дохожу в этот раз..

– Вот и хорошо, что все при деле и ценят это… Слышала, я не справилась вчера?

– Слышала, госпожа, – тихо ответила женщина.

– Чтоб больше не допускать ошибок, мне нужна практика. Так что, будешь рожать, мы с Вилли придем.

– Как скажете госпожа, – кивала женщина.

– Тебя и еще троих, что видела здесь, на время переведут на кухню, на простую работу. Когда срок?

– Уже подошел, госпожа. Всем нам уже пора.

– Вот и прекрасно. После ужина подойдите к Алонсо, он вам скажет, что делать.

Женщины были рады. Еда поближе, да еще и Вилли придет. А то, что у меня свои причуды, так лекарь же. Нашла Вилли, предупредила. Сходила к Алонсо, предупредила и его. Повар был не рад, но отказать не мог. Зашла к Эдите, взяла кожаные ремешки, швейные принадлежности. Отдала ей пару ножей, шепнув, чтоб никто не знал, кроме нее. Пришла к себе и села шить. Эдита еще в первые дни сшила для меня набор шортиков, вместо кружевных панталон. К чехлам от ножей пришила круглые ремешки, чтоб одевать на ногу, как в фильмах. И , продырявив шортики внизу, прицепила самодельную кобуру. При встрече, попрошу швею сделать такие дырки на всех трусах. Мало ли мне туда прицепить надо будет. Пока обметала дырку на шортиках, исколола все пальцы. Выглядело мое произведение, как кособокая работа ученицы третьего класса с уроков труда. Переделывала, раз пять, зато выполнила задание. Сама.

***

После ужина встретились с Тобиасом. Рассказала о проделанной работе, выразила готовность идти дальше. Долго тренировали мысленный коридор. Под конец начала ощущать, когда «ирод» больно трескал прутиком по руке.

– Начало есть. Найдешь напарника, когда уеду. Теперь про восстановление резерва. Есть настойки. Дам рецепт, завтра сваришь разок под присмотром. Ошибешься, получится слабительное. Пробовать будешь сама, быстрее научишься. Найди фиал, лучше бы артефакт, но умельцев осталось мало, – почесал он подбородок. – Разложи в поместье в укромных местах, положи в вещи, в дамскую сумочку.

– Но у меня нет сумочки! – возразила ему.

– А зря. Там знаешь, сколько спрятать можно? А если сделать пространственный кармааан… К балу во дворце озаботься. Девицы дурные там, парни тоже чудят. Слабительного бери побольше, пригодится. Отвлекся, – выпрямил спину Тобиас. – Есть запрещенка – отнимать силы у других. Учить не буду. Запомни, в свой источник никого не пускай, выжмут досуха. Есть камни-накопители, есть камни усилители. У гномов водились. Сейчас почти все у короля. Что осталось, попрятано в сокровищницах богатых родов. Если доживешь до завещания, и тебе привалит счастья. Отец твой был артефактором. Есть особые водоемы. Опять же, тебе не грозит. Остается единение с миром. Чем и займемся.

Тобиас рассказал, что магия вокруг нас везде. Есть магические потоки мира. Они все время движутся, испуская маленькие частицы. Словно снежинки из облаков. Где-то много, где-то меньше. Задача мага накопить эти частицы в себе. Резерв самовосстанавливается каждый день понемногу. Если выкачивать себя до грани, увеличивается количество сил и скорость их восстановления. Разработаны специальные медитативные практики. Очень сильные эмоции, еда, занятия любовью – все это в разной степени тоже помогает.

– Это мой способ, как вижу я. В академии учат по-умному и по-другому. Есть вероятность, что сможешь увидеть частицы и впитать, поэтому и сказал. Ты несколько раз ходила по краю, проблем с резервом не должно быть…Хотя, он увеличился. Тогда пробуй. Не сможешь, покажу пару медитаций, как в академии. Но там жопу отсидишь, пока накопишь. Очень медленно. Одаренных мало. Сильно одаренных – единицы. Зачем давать калеке лошадь? Все равно не ускачет. Будет поток сильных, изменят обучение на толковое.

Легко сказать, трудно сделать. Учитель снова орал. Я злилась, все сильнее и сильнее. Поставила купол, отгородившись от него, и успокоилась.

– На первый раз пойдет. Учись успокаиваться не так явно.

После этих слов хотела просто взять его двуличную шею и душить, душить, душить. У Тобиаса был отвратительный метод обучения. Жаль, действенный с двойным, ато и тройным дном. Вроде изучаешь одно, а попутно столько, сколько он сам решит.

С первого раза чуда не случилось. Частицы не осенили своей благодатью. После урока далеко уйти не смогла. Прибежал мальчик с кухни. Одной из женщин, посланных на кухню, отошли воды прям у Алонсо в кабинете. Представив, как скривилось его лицо, громко расхохоталась.

Прибежала, как договаривались, в лабораторию Вилли. Процесс был долгий. Наш лекарь был за естественные роды. И мы мучались. Все. Роженица боялась орать, чтоб не травмировать мои нежные ушки. Вилли боялся, что это отразится на ребенке. Маргарет боялась за меня. Ири боялась за брата, мы спорили очень громко. Легче всех