Наперегонки с ветром. Идеальный шторм - Лера Виннер

Это была та самая вторая Женни, что привиделась мне в начале нашего знакомства, и какая бы сила ни дремала в ней…

С одной стороны, о ней, конечно же, следовало знать. Ради её же собственной безопасности.

С другой, – я очень сильно сомневалась в том, что она ещё когда-нибудь себя проявит.

Эта вторая личность являлась на свет только в моменты серьёзной опасности, а для Самуэля и его города наступала совсем иная эра.

Ужинать никто не хотел, и Сэм мягко коснулся её локтя, успокаивая и напоминая о своём присутствии.

– Ты уверена, что хочешь этого?

Будучи единственным, кто имел на это право, он предлагал ей отступить. Просто взять и в последний момент рассудить иначе, провести обычный приятный вечер вчетвером.

Женни посмотрел на него испытующе, а потом перевела взгляд на Кайла.

– Да, хочу. Вы ничего мне не рассказываете, а значит, там произошло что-то, о чем мне нужно знать. Даже если мне это не понравится.

Я была уверена, что случится прямо наоборот, но предпочла оставить это мнение при себе.

Зная наверняка, что всё может выйти из-под контроля, я была готова прикрыть Кайла, а для этого следовало отвлечься ото всех посторонних мыслей.

Он же взял Женни за плечи, склоняясь к ней ближе.

– Прежде чем мы начнём, расскажи мне ещё раз, как ты оказалась в лесу. Вспомни, не торопись.

Когда хотел, он умел успокаивать даже не словом, а одним только тембром голоса, и сейчас с ней это сработало безотказно.

Женевьева нахмурилась, припоминая, а потом заговорила медленно, тщательно взвешивая каждое слово:

– Я не могу объяснить. Элисон велела мне ждать у вас дома, и я ждала. А потом… Не знаю. Я просто что-то почувствовала. Что должна быть в другом месте. Следующее, что я помню, это как Миголь привязывал меня к тому камню.

Очень некстати я вспомнила о Габриэле.

Его карты тоже сказали, что он должен быть где-то ещё, и на нашу с ним общую удачу, в самый острый момент он был в море и не смог свернуть себе шею, сунувшись в самое пекло.

– Этого мало, да? – Женни посмотрела на Кайла виновата, едва ли не пристыженно.

– Достаточно. Это всё, что мне нужно было знать, – он сжал её плечо крепче и отступил на шаг назад. – Теперь дыши глубже и ничего не бойся.

– А если что-то пойдёт не так?

Она не знала, но чувствовала, и Кайлу пришлось ей улыбнуться:

– Я постараюсь, чтобы этого не случилось.

Его слова ей было достаточно.

Бледно, но решительно улыбнувшись, Женни кивнула и сделала глубокий вдох. Потом ещё один.

На третьем она закрыла глаза, хоть и осталась стоять.

Кайл ещё почти минуту всматривался в её лицо, прежде чем провести перед ним ладонью.

Мы с Сэмом остались стоять в дверях, – не сговариваясь, но одновременно решив, что так сможем быстрее вмешаться в случае необходимости.

Женевьева застыла.

Кровь отлила от её лица, и оно сделалось очень бледным, а дыхание стало поверхностным и частым, как будто ей снился кошмар.

Кайл ничего не делал, просто продолжал её разглядывать, немного склонив голову набок.

Он пытался прочитать что-то в её сознании, но, судя по всему, раз за разом натыкался на глухую стену.

Так никуда продвинуться было невозможно, и он все-таки решился на грубое вторжение, потянулся, чтобы положить ладонь Женни на лоб.

Она перехватила его руку с ловкостью опытного бойца, но никак не бездарной дочери лесной ведьмы.

– Не надо, – открыв глаза, она посмотрела на Кайла так же светло и спокойно, как смотрела на той поляне.

Он застыл, но справился с первым порывом брезгливо выдернуть руку из ее пальцев.

Не одна и не две сущности прикидывались ласковыми, пытались договориться с ним и уговорить.

Этот случай не стал бы исключением, но все-таки здесь было что-то другое. Подавшись вперёд, Кайл внимательно и не стесняясь заглянул в глубину её глаз.

– Кто ты?

Женни, – вернее, то, что было теперь вместо неё, – прищурилась, спокойно глядя на него в ответ, а потом вдруг озорно и коротко улыбнулось.

– Элисон знает. Я сказала ей однажды. В тот вечер, когда вы впервые пригласили меня в дом.

Ни Кайл, ни Самуэль ко мне не развернулись, но я прикусила губу, пытаясь восстановить в памяти детали того разговора.

Таинственные смерти во Фьельдене.

Страх, который так отчаянно презирала Женевьева Готтингс.

Путешествия, к которым она не питала страсти.

И Фэрэй.

Почти запретная, всячески гонимая официальной религией, но продолжающая властвовать в сердцах и умах местных жителей богиня Фэрэй.

«Она любит жить среди людей. Принимать облик обычной женщины и ходить среди нас, наблюдая за нами и незаметно воздавая нам по заслугам», – так она сказала тогда.

Я содрогнулась, давая самой себе секунду, чтобы удостовериться в том, что не сошла с ума, а потом всё-таки посмотрела на Сэма.

Он почувствовал мой взгляд, но не дрогнул под ним. Только стиснул зубы крепче, не отводя глаз от жены.

Кайл нахмурился.

Мы не читали мысли друг друга, но некоторые вещи он мог уловить.

Сколь бы диким это ни казалось, именно теперь картина в целом начинала складываться.

Стоя рядом с Женни у окна в лавке Кристофа, я подумала, что для нее еще не пришло время назваться Хозяйкой Фьельдена.

Теперь она ею стала.

Такая же неотъемлемая часть этого города, как Самуэль, она могла принять на себя пламя, способное убить нас и лес. Принять и не сгинуть в нём, как Огненная птица из легенд.

Кайл нахмурился, продолжая изучать её.

– Это не должно быть так.

Он не спорил и не спрашивал, лишь говорил о том, что знал.

Она не рассердилась и не окатила его презрением.

Только улыбнулась снова:

– Да. Ведь в этом и заключается смысла. В том, чтобы отказаться от памяти и силы и просто прожить жизнь. Ты не такой, как я, но ты знаешь, каково это – устать от того, что на тебя смотрят, как на бога.

По моей спине пробежал холодок, а Кайл послал ей в ответ кривую и бледную полуулыбку.

Та, кого мы называли Женни, поспешно облизнула губы и продолжила таким тоном, как будто говорила о совершенно очевидных вещах:

– Это все из-за Сэма. Потому что он оказался таким. Особенным.

Она умолкла,