Слишком неправильно - И. А. Дайс

Дверь распахивается. Тео снова размахивает сотней перед моим лицом, ухмыляясь от уха до уха.

— Нико подумал, что Кэсс может притащить твою задницу сюда раньше.

Я закатываю глаза.

— У него слишком много денег, — я протискиваюсь мимо него, увлекая за собой Кэсс. — Мы должны найти ему сладкую малышку, которую он сможет баловать сумочками от Шанель и каблуками от Лабутена. Кэсс готовится дольше, чем я.

— А ты? — спросил он, не чувствуя ни капли сдержанности в своем голосе. Они прояснили ситуацию, когда он и Нико приехали на прошлой неделе, чтобы забрать Призрака. — Не может быть.

Кэссиди слабо улыбается.

— Открою тебе секрет. Логан не начинает собираться, пока не придет время уезжать.

В доме стоит странная тишина: в воздухе не слышно фортепианной музыки, что бывает нечасто. Мама всегда играет, когда рядом Нико. Либо мы опоздали на концерт, либо он еще не начался.

— Что бы ты ни сделал… — Тео хватает меня за плечо и притягивает к себе для короткого объятия. — Спасибо.

— Что ты имеешь в виду?

Он указывает на окна гостиной, и я, любопытствуя, направляюсь туда, заглядывая в сад, где все мои братья стоят, разбросав вещи, разговаривают и пьют пиво. Маленький Джош с дедушкой гоняет мяч на теннисном корте, Шон и Джек помогают бабушке накрывать на стол, Нико разговаривает с папой у барбекю, а тройняшки лежат в бассейне на надувных матрасах, надвинув на глаза темные тени.

Не сразу доходит, но когда Тео снова похлопывает меня по спине, я понимаю, что он пытается мне показать. Мама с Талией на трехместных качелях, напитки в руках. Они погружены в беседу. Более того, мама улыбается во весь рот.

— Я же говорил, что в какой-то момент она возьмет себя в руки. За что ты меня благодаришь?

— Не прикидывайся дураком, — говорит Тео, потрепав меня по затылку. — Мама разрыдалась, когда мы вошли в дверь. Я подумал, что кто-то, блять, умер, пока она не начала извиняться. Она упомянула, что ты открыл ей глаза сегодня утром.

Похоже, так и было, потому что через десять минут мама снова плакала, обнимая Кэссиди за плечи, трогая ее живот и шепча поздравления.

ЭПИЛОГ

Логан

Когда я просыпаюсь, Кэссиди уже в душе. Я хвалю себя за сообразительность, с которой я спроектировал этот дом, потому что, когда дверь в ванную комнату открыта, душ хорошо виден с нашей кровати.

Я приподнимаюсь на локтях, наблюдая, как моя девочка намыливает свою грудь мылом. Вода каскадами стекает по ее сексуальному телу, капая на маленький животик.

В четырнадцать недель манящая округлость ее животика наконец-то видна под облегающей одеждой, поэтому я не разрешаю ей носить мешковатые джемперы. Я слишком долго ждал этого момента, чтобы позволить ей прятать животик под свободными футболками.

Я хочу, чтобы все знали, что она беременна. В смысле, занята. Помечена. Мной.

Сейчас чуть больше шести утра, и Кэсс впервые встала раньше меня с тех пор, как переехала. С каждым днем она спит все больше и больше. К счастью, сонливость — единственное неудобство, связанное с беременностью.

Её не тошнит, она не отекает и перестала плакать без причины две недели назад. Единственное, что ей хочется, — это лимоны. Лучше, чем огурцы, наверное, но у меня челюсть болит, когда она сдирает с них кожуру и ест их как яблоки.

Я встаю с кровати, чтобы присоединиться к ней в душе.

— Доброе утро, — говорит она, блуждая глазами по моему телу, и останавливается на моем твердом члене. — О, хорошо, ты готов.

Я хихикаю, притягивая ее к своей груди.

— А ты? — глупый вопрос, учитывая, что в последнее время она мокрая для меня двадцать четыре на семь, но я провожу рукой по ее животу, пока не дохожу до родинки, и нежно потираю ее. — Это обнадеживает.

Она поворачивается, прижимаясь ко мне, и из ее рта вырывается хныканье при соприкосновении. Она уже возбудилась, ее груди полные, набухшие, щеки румяные, зрачки раздуты.

Нет ничего лучше, чем женщина, готовая и желающая с утра пораньше. Я провожу пальцами по бокам ее тела, наблюдая, как она вздрагивает, когда подушечка моего большого пальца касается ее покрытого мурашками соска.

— У тебя был еще один грязный сон, не так ли? — спрашиваю я, обхватывая ее попку и нежно сжимая ее. Вот уже две недели она просыпается от сильных эротических снов, и, черт возьми, проснуться от того, что ее губы ласкают мой член под одеялом, — это ли не воплощение фантазии. — Расскажи мне об этом.

Она выливает щедрое количество моего геля для душа на ладонь и растирает его по моей груди и плечам, не торопясь, прежде чем обхватить основание моего члена и медленно накачать его.

— Я лучше покажу тебе, — говорит она, ее голос задыхается, когда она отпихивает меня дальше под струю и опускается на колени, беря меня в рот.

— Я тоже за, чтобы ты мне показала, — стону я, и мои глаза закатываются, когда она сосет, скользя губами так далеко вниз, как только может. — Вот так, детка, — хватаю я ее за волосы. — Вот так хорошо. Именно так.

Ее губы невероятны, и проходит совсем немного времени, прежде чем я оказываюсь на грани оргазма. Словно почувствовав приближающуюся гибель, Кэссиди отпускает меня с тихим хлопком и встает.

Я обхватываю ее за талию, поднимаю на ноги и укладываю на кровать, мокрую и нуждающуюся. Раньше я швырял ее, но теперь, когда она в ней находится еще один человек, научился обращаться с ней осторожнее.

Не теряя времени, я ныряю между ее бедер и смыкаю губы на ее клиторе. Она пахнет свежестью, имбирем и лимонами. Оказывается, это не шампунь для волос и не лосьон для тела, а гель для душа.

— Должно быть, это был адский сон, — говорю я, глядя на ее красивое, взволнованное лицо. — Мы собираемся воссоздать его. Скажи мне, что делать.

Она тихонько хихикает.

— Я думала, тебе