Медовая ловушка - Тейт Джеймс

либо не пытался, либо не заручился поддержкой еще двух членов Круга. Казни - приказы об уничтожении наших собственных наемников - должны были быть санкционированы тремя членами Круга.

Вздохнув, я побарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла. Сам факт того, что я даже рассматривал возможность отклонить эту просьбу, говорил о том, что моя одержимость зашла слишком далеко. Я никогда раньше не сомневался в своей лояльности Гильдии. Ни разу. Даже когда Лейла опасалась за свою жизнь, убежденная, что кто-то пытается ее убить.

Гильдия была всем, что я когда-либо знал. Оба моих родителя состояли в Гильдии и вырастили меня таким, каким я был сегодня. Холодным, безжалостным, аморальным. Идеальный актив для организации. Это были такие люди, как я, те, кто делал то, что должно было быть сделано, без колебаний и чувства вины, мы были теми, кто поддерживал власть Гильдии. Именно благодаря палачам Гильдия просуществовала более тысячи лет.

Ничто и никто не был важнее в моей жизни, чем моя преданность Гильдии наемников. Ни Лейла, ни моя собственная мать. И все же я впервые всерьез задумался об отказе от заказа.

Из-за нее.

Дэнни ДеЛуны.

Неприятное, тошнотворное чувство пронеслось по моему животу, когда я осознал этот тревожный факт.

Дэнни была опасна. Не только для тех, за кем она охотилась, но и для меня. Она была проблемой, а я не суетился вокруг своих проблем.

Стиснув зубы, я снова вышел из своего кабинета и направился в комнату хранения оружия дальше по коридору. Я не позволил себе зацикливаться на том, что собирался сделать, я просто взял ближайший кинжал и снова закрылся в комнате, пока не успел передумать.

Мои шаги были тихими, когда я вошел в свою спальню, мое дыхание поверхностным и тихим, когда я приготовился к драке. Но мне понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что ничего такого драматичного не будет. Дэнни спала.

Я застыл в ногах кровати, позволяя своему дыханию прийти в норму, и уставился на нее сверху вниз. Сумерки только начали сгущаться, и комната все еще была хорошо освещена. Ничто не заслоняло от меня ее до боли совершенного тела, этих невероятно полных грудей, поднимающихся и опускающихся в такт ее дыханию.

Она даже не потрудилась забраться под одеяло, похоже, заснула прямо там, где я ее оставил, а затем в какой-то момент перевернулась на спину. Ее ноги были слегка раздвинуты, одно колено согнуто, и я глубоко вздохнул, когда увидел влажный блеск моей спермы в ее киске.

Тяжело сглотнув, я крепко сжал кинжал в левой руке, но правой сфотографировал ее на свой телефон. Снимок был идеальным, ничего не скрывающим. Мне нужно было больше.

Мое кровожадное намерение было оставлено на несколько мгновений, когда я запечатлел каждый великолепный ракурс Дэнни в своей фотогалерее. Мой член был таким твердым, что ныл, но я не осмелился ее разбудить. Я просто щелкнул свою галерею извращений, зная, что посмотрю их позже. Много-много раз.

Она вздохнула во сне, и я застыл как вкопанный, когда она слегка пошевелилась. Ее ноги оказались шире раздвинутыми, как приглашение. Я сделал еще несколько снимков, затем бросил телефон на стул, чтобы схватиться за свою эрекцию. Может быть… может быть, в голове у меня прояснилось бы, если бы я мог кончить еще раз. Может быть, если бы я сделал это, пока она спала, тогда я бы не рисковал потеряться в ее великолепных сапфировых глазах.

Черт. Нет. Я уже терял решимость, и это было неприемлемо.

Стиснув зубы, я отпустил свой член и решил сделать то, что должно было быть сделано.

Я переложил кинжал в правую руку, любуясь тем, как заходящее солнце отражается от семидюймового лезвия. Оно было таким чистым, но вот-вот должно было пропитаться кровью ангела. Я уже знал, что никогда не отмою его. Я вставлю его в рамку и повешу в изножье своей кровати, как постоянное напоминание о том, насколько я когда-либо был близок к истинным человеческим эмоциям.

Дэнни не проснулась, когда я забрался к ней на кровать, но когда я оседлал ее талию, она пробормотала мое имя во сне. Это заставило меня остановиться. Она мечтала обо мне. Мне. Не о том манипулирующем ублюдке, который месяц держал ее в плену… Обо мне.

Противоречивые эмоции захлестнули меня, когда я уставился на ее совершенное лицо, безмятежное после сна.

Однако я знал, что нужно сделать. Неважно, как сильно это будет преследовать меня позже, неважно, как сильно я хотел потеряться в фантазиях, я не мог позволить ей ослабить меня.

Дэнни ДеЛуне нужно было умереть.

Собравшись с духом, я поднес лезвие к ее горлу, надавив ровно настолько, чтобы на ее алебастровой коже выступила самая первая капелька ярко-красной крови.

Ее глаза резко открылись и встретились с моими.

40

Шторм бил в окна моей спальни, море за окном бушевало в неистовстве, но я отказывался закрывать ставни. Я не мог заставить себя закрыть от себя вид, который так любила Даниэль - или Дэнни. Каждая гребаная минута с тех пор, как она оставила меня на том мосту в Венеции, была настоящей пыткой - представлять, что этот парень делал с ней.

Ситуация усугубилась из-за неудач Сэма во взломе файлов Гильдии. Мне нужны были ответы, черт возьми. Я хотел знать, где ее найти. С ней все было в порядке? Была ли она счастлива?

Она была беременна?

Она вернулась бы ко мне, если бы это было так, я чувствовал это нутром. Даже если бы это было просто для того, чтобы плюнуть мне в лицо, я бы увидел ее снова.

Но если это не так.… Я не мог просто скрестить пальцы и надеяться. Я должен был найти ее сам.

Резкий стук в дверь вернул меня к реальности, и я бросился рявкать на того, кто нарушал мое меланхолическое настроение. Я был не в том гребаном настроении, чтобы выслушивать еще больше плохих новостей, и рано или поздно кто-нибудь заразился бы моим гневом в форме физического насилия. И похуже, чем Сэм.

Та потасовка была подстроена, чтобы привлечь Дэнни на свою сторону, защищая ее честь. Но когда я увидел, с каким испугом она посмотрела на него, я потерял самообладание. Те удары были намного сильнее, чем нужно, и Сэму потребовалось несколько дней, чтобы простить меня за это.

— Что? — Спросил я, распахивая дверь.

Моя сестра уставилась на меня в ответ, скрестив руки