Живу тобой одной - Стефани Блейк

– Хэм! Подожди! Не вини себя в том, что произошло. Я просто не могу поверить… Она так хотела тебя видеть. А теперь… Вижу, как ты расстроен. Мне очень жаль, Хэм. Правда очень жаль.

– Это уже не имеет значения. Мне не следовало сюда приезжать. Но я подумал… – Он резко качнул головой. – Я приехал попрощаться. Ей больше не придется со мной встречаться. И никому из вас тоже.

– Попрощаться?! – остолбенела Келли. – О чем ты?

– Я уезжаю из Найтсвилла.

– Не говори глупости! Ты не можешь уехать.

– Разве? И кто же меня остановит?

Келли попыталась приблизиться. Он отступил, как загнанное животное.

– Твои корни здесь, Хэм, в Найтсвилле, в этой земле. Она такая же часть твоей плоти и крови, как и мальчик, там, в доме.

– Прекрати! Хочешь, чтобы он услышал?

– А тебя так пугает мысль о том, что Нат может узнать?

Хэм сел в грузовик, захлопнул дверцу.

– Трус! – воскликнула она.

От возбуждения он чересчур сильно дал газ. Двигатель заглох. В отчаянии он опустил голову на руль. Келли воспользовалась моментом.

– Все твое имущество находится в Найтсвилле. Твоя доля отцовского поместья, дом. А как насчет фермы и каменоломен?

Хэм ответил презрительным смехом.

– Это мой прощальный дар тебе и Нату. Ты же к этому стремилась с самого первого дня, как только познакомилась с моим отцом, не так ли?

Келли в ярости хлопнула ладонью по дверце.

– Болван! Вместе мы могли бы иметь так много. Втроем.

– Нет, это ты бы имела в своем распоряжении нас троих. Карла, Брюса и меня. Ты ведь этого хочешь. У тебя мания – владеть имуществом и людьми. Для Карла и Брюса уже все кончено. Они покойники. А я… еще пока на ногах, как чахоточные в Саранаке. Смертельно больны, но пока еще живы, еще ходят.

Он снова попробовал включить зажигание. Мотор трижды взревел и заглох. Хэм снова дал газ, больше для того, чтобы заглушить слова Келли, пытавшейся перекричать шум мотора.

– Куда ты едешь? Вдруг мне понадобится срочно с тобой связаться по телефону или дать телеграмму. Все-таки ты один из трех наследников имущества Найтов. На каких-то документах может потребоваться твоя подпись.

– Я уже сказал, это теперь все твое. И не благодари меня, Келли. Судя по тому, что говорят по радио и пишут в газетах, цена этому теперь невелика. Я послал письмо юристам, в котором официально отказался от своей доли в пользу тебя и Ната. Подпись заверена нотариусом, все по закону. Прощай, Келли.

– Нет, Хэм! Подожди!

Грузовичок отъехал от ее протянутых рук.

Келли упала коленями в дорожную пыль.

– Идиот!

Она встала, стряхнула пыль с ладоней, пошла в дом. Нат вышел из кухни с куском горячего пирога в руке.

– Хэм уехал?

– Да, он очень торопился. Он тебе говорил о том, что собирается уезжать?

– Да, он сказал, что едет по делам. Как папа. А когда он вернется?

– По делам… Ну конечно же, он поехал по делам. – Келли обняла сына. – Не знаю, когда Хэм вернется, радость моя. Может быть, не скоро. Ну а пока он в отъезде, мы с тобой должны проследить за тем, чтобы дом Найтов и его земли содержались в полном порядке до его возвращения.

– Вот здорово! Мама, я покажу Хэму, что могу справиться с мужской работой не хуже его. Тогда он позволит мне жить с ним и помогать ему на ферме.

Келли притянула сына к себе, положила его голову к себе на грудь, чтобы он не видел выражения ее лица.

– Ты хочешь меня покинуть, Нат? Ты меня больше не любишь?

Мальчик весело рассмеялся и крепко обнял ее.

– Я люблю тебя больше всех на свете, мама. Я просто хотел, чтобы мы трое жили вместе – ты, я и Хэм.

Лицо ее посветлело.

– Об этом у нас будет время подумать, сынок.

Что-то в ее словах привлекло внимание Ната.

– Сынок… И Хэм назвал меня так же, прежде чем уехать. Почему?..

– А что тут странного? Мистер Перкинс тоже часто называет тебя «сынок». Разве не так?

– Да. Просто Хэм молодой, поэтому у него это звучит чудно…

Поднимаясь по лестнице в спальню Крис, Келли уговаривала себя: Хэм вернется, его душа и сердце остались здесь.

Крис вернулась к прежнему состоянию, снова замкнулась в себе, закрылась от внешнего мира. Уголки губ приподнялись, словно в тайной улыбке.

– Все в порядке, – заверила Джейн Хатауэй. – Мне даже не пришлось давать ей красную пилюлю. Она сама успокоилась. Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Бедный мистер Найт, он хотел как лучше. Не могу понять, почему она так сорвалась.

– Да, странно. Но я уверена, это пройдет. Можете идти, Джейн, и спасибо за помощь. Нат ждет урока по грамматике.

В последние годы в услугах Джейн Хатауэй как няни и гувернантки уже не было нужды. Натаниэль рос большим, крепким мальчиком. От матери он унаследовал независимый характер и решительность. Джейн Хатауэй оставалась в Уитли только потому, что Келли не хотелось отдавать сына в городскую школу. А у мисс Хатауэй имелся диплом преподавательницы младших классов.

Карл и Брюс возражали, Хэм тоже.

– Он должен учиться вместе с детьми своего возраста, – настаивал Брюс. – Нехорошо, что он проводит время только среди взрослых. Подумай, какой пример мы подаем. Что будут говорить вокруг?

Келли негодующе фыркнула.

– А тебе хочется, чтобы мой сын брал пример с подонков вроде Джейка Спенсера и его дружков?

– К чему такие крайности? В наших местах больше приличных людей, чем таких, как Джейк Спенсер. Я сам вырос среди них, и Хэм тоже.

– О да, вы двое, конечно, являете собой великолепный пример.

– Твой сарказм на меня не действует.

– Брюс, ты ведь понимаешь, что я хочу сказать. Дети Брюстеров приезжают в Уитли на лето. И Атвуды тоже. В июне племянник Кука гостил здесь неделю.

– Это не одно и то же, мама, – заявил Нат. – Ребята смеются надо мной, потому, что я не хожу в школу. Я хочу ездить в Клинтон на школьном автобусе, как все остальные.

– Ну хорошо… посмотрим. Возможно, в следующем семестре.

Келли взяла вязанье, давая понять, что обсуждение закончено.

– Нет, ты пообещай, мама.

Нат стоял перед ней, скрестив руки на груди, широко расставив ноги. Эту позу он скопировал у Хэма. Келли взорвалась:

– Не буду я ничего обещать! Ты знаешь о том, что прошлой зимой школьный автобус занесло на дороге и двое мальчиков покалечились. Хочешь, чтобы и с тобой случилось то же самое?