Больше, чем ничего - Екатерина Юдина

Но за те три собрания, которые у нас были, мы постепенно разговорились. И даже стало как-то уютно. Вообще, парни и девушки, которые участвовали в организации бала, являлись классными. Все разные. Со своими плюсами и минусами, но каждого объединяла креативность. Мы могли долго спорить даже насчет билетов. Сидя в библиотеке приносили сюда чай. Заказывали пиццу.

Ну и волонтерство. Оно заключалось в помощи одиноким, пожилым людям. В частности, в общении с ними, так как именно этого им не хватало. Буквально час в день, но даже мне это что-то давало. Было интересно слушать истории из жизни. Узнавать то, как вообще может быть. Более того, те, к кому я ходила, в прошлом ведь являлись людьми каких-то определенных профессий. И они мне о них рассказывали. Так я узнавала о том, как работают заводы, как ведут документацию, как проходят суды. И много другого. В подробностях, которые были разложены по полочкам. Наверное, если бы я поставила себе за цель все это узнать читая книги и статьи в интернете — даже за месяц не разобралась бы в том, что узнавала за час.

Пока что прошло лишь четыре дня с тех пор, как я занялась курсами по самообороне, организацией бала и волонтерством, но мне определенно нравилось выходить из зоны комфорта. Расширять ее.

— Мы с тобой в последнее время почти не проводим время вместе, — Дайон шумно выдохнула, перемешивая в кофе сахар.

— Так пошли со мной на волонтерство. С организацией бала ты тоже можешь помочь.

— Ой, нет. Я с учебой не успеваю, а ты мне про волонтерство говоришь. А насчет организации бала — не думаю, что буду себя там чувствовать уютно. Там же старшие ребята состоят.

— Да они классные, — я лишь пожала плечами, замечая, что напротив кофейни остановилась машина Дар-Мортера. — Я побежала. Желаю хороших выходных.

Взяв сумочку, я пошла к внедорожнику. Села на переднее пассажирское сиденье и, потянувшись, поцеловала Этьена в щеку, чувствуя легкую щетину и терпкий запах его одеколона.

— И как прошло ваше собрание? — с жесткой мрачностью спросил Дар-Мортер, положив руку на мою ногу выше коленки. Его ладонь грубая и шершавая, а само прикосновение, как безжалостная вспышка во всем теле.

Под собранием он явно имел ввиду встречу группы организации бала.

— Нормально, но мне до следующей пятницы нужно нарисовать плакаты. Мы их распределили между собой.

Поднимая руку выше, Дар-Мортер ею пробрался под мою юбку и сжал бедро. Наклоняясь к моему уху. Так, что от этой близости, по коже рассыпалось острое покалывание.

— К тебе же там никто не клеится?

— Конечно, нет, — я еле заметно качнула головой. Этьен пальцами пробрался под ткань моих трусиков, а я от этого вздрогнула, словно от разряда тока. — Прекрати. Мы же в машине.

Я отстранилась от него, делая глубокий вдох. Сдвигая ноги, но все равно ощущая себя так, словно рука Этьена до сих пор была под моей юбкой. По коже все ещё бежали раскаленные мурашки.

— Там только четыре парня и все они уже состоят в отношениях. Тем более, все прекрасно знают, что я твоя девушка, — поправляя юбку пальцами, я ещё раз выдохнула, а затем сама потянулась к Этьену. Обняла его, лицом уткнувшись в кофту. Вновь вдыхая тот запах, который углями проходил по нервным окончаниям и по телу. — Но, если хочешь, можешь тоже прийти на следующее собрание. Некоторые парни и девушки уже приводили своих вторых половинок.

— Посмотрим, — вплетая пальцы в мои волосы, он немного сжал их. Затем, расслабляя ладонь и перебирая волнистые пряди.

Сильнее прижавшись к Этьену, я прислушалась к его гулкому биению сердца.

На самом деле, все, что я сейчас делала, было для него. Конечно, в первую очередь можно было бы сказать, что любое саморазвитие это для себя самой, но именно Дар-Мортер был тем, из-за кого я настолько рьяно двигалась вперед. Я не хотела, чтобы его девушка являлась какой-то там несуразной мямлей. У меня было намерение стать самой лучшей. Той, которая будет для Этьена нерушимой поддержкой.

***

Утром в субботу мы с Этьеном опять поехали в мой родной город. Ненадолго. Лишь, чтобы забрать мои вещи, но, поскольку дорога была не близкой, приехали мы лишь ближе к вечеру.

Мама встретила нас вкусным ужином и было видно, что настроение у нее весьма хорошее. Возможно, это от того, что те верзилы наконец-то оставили ее в покое. Дар-Мортер сказал тому человеку, чтобы его люди пришли к моей маме и объяснили, что вопрос закрыт и они ее больше не тронут. Это было сделано для того, чтобы мама наконец-то смогла расслабиться, а не проводила каждый день в напряжении. Кажется, работало.

— Давай я дам тебе постельное, — мама подозвала меня к себе, но я отрицательно качнула головой.

— Не нужно. Мы уже сейчас будем ехать обратно.

— Так быстро? Останьтесь хотя бы на ночь. Да и Кларис скоро придет. Я ещё не говорила ей о том, что ты приехала, но вы же так давно не виделись. Она будет рада.

Каким-то неведомым усилием мне удалось сдержать эмоции так, что они не проступили на лице.

Судя по всему, у сестры действительно были серьезные проблемы, так как она даже съехала с общежития и вернулась в квартиру мамы. И вот проходя мимо ее комнаты, я уже заметила то, что там творится бардак. Вплоть до того, что на столе немытая посуда, которую Кларис даже до кухни не доносила. Не то, чтобы ее вообще помыть. Все это будет делать мама.

Насчет сестры я для себя уже поставила жирную точку. Несмотря на то, что Кларис продолжала мне звонить, я просто отправила ее номер в черный список. И уж тем более, я не желала ее видеть.

— В университете много заданий, поэтому нам лучше уже сегодня вернуться, — солгала, выходя из кухни и направляясь в свою комнату.

Помимо тех вещей, которые я оставила тут после предыдущей поездки, я хотела забрать ещё кое-что, но, стоило мне открыть чемодан, как все внутри меня рухнуло вниз.

То, что в моей одежде кто-то рылся было более, чем очевидно, но ко всему прочему, большей ее части не хватало.

— Кларис…. - сжимая ладони в кулаки, я вспыхнула от гнева. Сильнее, чем вообще можно себе представить. Это ведь была не просто одежда. Некоторую я сама пошила. Остальное мне отдала Аполин, из-за чего эти платья для меня являлись ценнее всего на свете.

И уже это было последней каплей.

— Мам, — выглянув в коридор, я позвала