Выходи за меня ради денег - Миа Кайла

— Я не хочу «мило и медленно». Я хочу «сильно и быстро», — заскулила я, когда он перестал двигаться напротив меня.

Его пальцы переместились на мое бедро, и он завис надо мной, используя руку для поддержки. — Не прошло и недели с того момента, как мы официально встречаемся.

— И что? — Я надула губы, глядя на него сквозь ресницы, вся страсть исчезла. — Серьезно, какой в этом смысл? Будь то одна неделя или один день, это не значит, что ты лишаешь меня моей невинности. Кое-кто другой сделал это много лет назад.

На его щеке появилась ямочка, когда он посмотрел на меня сверху вниз. — Ты сейчас очаровательна, ты это знаешь?

Он поцеловал меня в кончик носа, и я надулась, как пятилетняя девочка.

— Мне нравится, что ты считаешь меня очаровательной, когда я умираю от сексуальной неудовлетворенности! — Фыркнула я, сдвинув брови. Я отвернулась в сторону и изобразила грусть. — Кажется, ты не хочешь меня так сильно, как я тебя, — тихо сказала я, надеясь, что он почувствует себя плохо и просто возьмет меня.

У меня перехватило дыхание, когда он вплотную прижался ко мне и протолкнул свою твердость между моих ног.

— Тебе по-прежнему кажется, что я не хочу тебя? — прошептал он, прежде чем укусить меня за подбородок. Он продвинулся еще глубже к моей сердцевине и прошелся дорожкой поцелуев вверх по моей шее ниже уха. — Я никогда никого так сильно не хотел, — тихо сказал он, его дыхание щекотало мою шею. — В первый раз, когда я займусь с тобой любовью, я заставлю тебя кончать снова и снова, пока ты не будешь умолять меня остановиться. Мы будем заниматься любовью на каждой поверхности моей квартиры и каждый раз, когда будем одни. Тебе будет так больно, что ты не сможешь ходить, но ты будешь умолять меня о большем. И знаешь что? Я с радостью буду тем, кто удовлетворит твою потребность. — Его язык прочертил дорожку от верхней части моего уха к нижней. — И именно поэтому стоит подождать.

Я не могла пошевелиться. И затаила дыхание. Я ничего не могла поделать, так как ниже талии все покалывало от предвкушения его обещаний.

Он оттолкнулся от меня, и я снова попыталась поймать его ногами.

— Не уходи, — взмолилась я. Я одарила его самым милым щенячьим взглядом, который, я могла поклясться, сработает.

— Завтра у нас работа, и я не хочу, чтобы ты устала. — Он поцеловал меня и заставил сесть.

Для человека, который спал практически с каждой девушкой в Чикаго, я была удивлена его самообладанием. В течение прошлой недели, каждый раз, когда мы оказывались в одной и той же ситуации, я превращалась в умоляющую, ноющую маленькую девочку. Я практически срывала с себя одежду, надеясь, что он откажется от «нежно и медленно» и уступит «жесткому и быстрому». Я жила в его квартире, но по его настоянию только в гостевой спальне. Половину времени я испытывала искушение раздеться и удивить его, пройдясь по коридору прямо перед с ним.

— Я с тобой не разговариваю, — сказала я, скрестив руки перед собой, когда он встал. — Я хочу горячего, страстного секса, чтобы больше не расстраиваться и наконец-то спокойно спать. До тех пор я с тобой не разговариваю.

Он встал передо мной, заставив меня опустить скрещенные руки. Я сдалась и прислонилась к его руке, ласкающей мою щеку, когда наши глаза встретились, его карие и мои изумрудно-зеленые.

— Я люблю тебя, Бетани Касс, — сказал он, его глаза сияли.

Слова, которые он никогда не говорил никому другому, смягчили меня.

Он наклонился, чтобы встретиться с моими губами и сладко чмокнул меня. — Если ты не будешь со мной разговаривать, как я узнаю, что ты хочешь на завтрак?

Я поцеловала его в последний раз и встала с дивана.

— Прекрасно. Я не разговариваю с тобой сегодня, — сказала я, направляясь в гостевую комнату. — Утром я хочу яичницу с беконом.

Я не оглядывалась, потому что, если бы увидела своего красивого мужчину с взъерошенными волосами и твердым, подтянутым прессом, я бы потеряла весь самоконтроль и бросилась бы к нему.

Этот человек сводит меня с ума.

После работы я вошла в нашу квартиру и шагнула в темноту. Я уже собиралась включить свет, когда заметила мерцание свечей на обеденном столе. Я уже собиралась позвать Кента, гадая, здесь ли он, когда увидела, что он готовит у плиты.

— Эй, — сказал он, оглянувшись на меня, продолжая помешивать что-то, аромат чего распространился по всей кухне.

— Что ты готовишь? — Я бросила сумку на пол, подошла к нему и обняла за талию, пока он продолжал. — Что мы празднуем? — Я поцеловала его в плечо.

Он наклонил голову в мою сторону и продолжил помешивать, когда на его щеке появилась ямочка.

Его взгляд вернулся к кастрюле на плите.

— Разве мы не можем просто так поужинать дома при свечах?

Я склонила голову набок, чтобы получше рассмотреть его лицо. Он не смотрел на меня, и я могла точно сказать, что он стесняется по причине, которую я не могла определить. Я снова повернулась к обеденному столу, где заметила свет, исходящий от двух белых конусообразных свечей, стоящих на серебряных подсвечниках. На столе лежали две золотые салфетки, и мерцание света отражалось от двух бокалов.

Я снова поцеловала его в плечо, и потихоньку до меня дошло. Он не мог увидеть, но на моем лице появилась ухмылка.

— Итак, — я указательным пальцем провела линию от его лопатки к внутренней стороне руки, — разве ты не прелесть? — Я подошла к нему и потянула за пояс, притягивая к себе. — Я знаю, что ты задумал, — моя рука скользнула под его рубашку, чувствуя твердые мышцы его живота. — Тебе не обязательно готовить мне ужин, чтобы потрахаться. Все, что тебе нужно сделать, это попросить.

Он бросил на меня взгляд и повернулся обратно к плите.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он, и на его щеке появилась ямочка.

Он отвел глаза, и меня охватило волнение от того, как мило он играет. Когда мои руки переместились к его поясу, он повернулся ко мне лицом.

— Детка, сначала ужин, — сказал он, уронив деревянную лопатку и потянувшись за моей рукой, чтобы поцеловать ее.

— Я не голодная. — Я выключила плиту, прижала его к стойке и встала на цыпочки, чтобы поцеловать. — Сначала десерт.

Он улыбнулся и наклонил голову, чтобы встретиться с моими