Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая

Бернис сосредоточенно кивнула. И Алеста задумалась: сожалела ли об этом Бернис? Они знакомы всего ничего, сестре предстоит узнать ещё очень многое, и всё-таки вот что известно уже сейчас: Бернис спасают, а Алесту подозревают. А впереди ещё много откровений. Известий о том, что много в каких моментах Алеста занимает нисходящую позицию, всю какую-то неправильную и искаженную. Вряд ли по доброй воле кто-то разделил эту позицию с Алестой, пусть это будет даже её сестра.

— Я тоже знала. Не спрашивайте, откуда, — Бернис пожала плечами. — Просто в один момент, ещё в детстве, проснулась и осознала, что где-то по этой земле ходит моя сестра… Вторая половинка моей души. Быть может, в тот же самый, когда вы видели меня? — Она взглянула на Алесту. — И я почуяла, что вы есть. И что вы где-то рядом. Я знала, что мы однажды пересечёмся. Но не думала, что это случится в таких неожиданных обстоятельствах.

Она прошла до ведущей в комнату двери и проверила, заперта ли она на замок. Потом вернулась к окну и задернула штору, оставив лишь тонкую полосу света, чтобы комната совсем уж не погрузилась в полумрак.

Обхватила Алесту за запястье. Бросила краткий взгляд на Кейдена и кивнула на кресло, предлагая ему продолжить разговор.

И Кейден повиновался.

***

— С чего вы желаете начать? — спросил Кей.

Он в самом деле чувствовал себя кем-то вроде настоящего следователя. Спасибо Бернис — на славу постаралась над атмосферой. В таких полутёмных помещениях можно заниматься лишь тремя вещами: сном, любовью или серьёзными разговорами. Первые две сразу можно откинуть, значит, только третий вариант и остаётся.

Сёстры замерли напротив него.

Такие одинаковые. Но все же такие разные.

Смелая Бернис и не менее смелая Лесс. Однако Бернис всем своим видом превозносит эту смелость: сидит в открытой позе, руки раскинуты по сторонам, подбородок поднят кверху. Такая отобьёт любое нападение на её чувство достоинства. Причём чувство это не напускное. Бернис воспитали так, чтобы она не смела в себе сомневаться.

Зато Лесс сжата в комок — лишь только яркие глаза сверкают на бледном лице. Её тоже любили — конечно, стоит вспомнить хотя бы такую приветливую миссис Эндерсон. Но в то же время — её так и не научили верить в себя. Лесс и без этой веры многого смогла достичь — она умела быть целеустремленной. Но теперь, в такую кризисную ситуацию, она не знает, как следует себя вести и какой шаг будет правильным.

Повезло ли Лесс в том, что она сейчас не одна? Что рядом с ней Кей и Бернис? Сложно сказать.

Возможно, ей и в самом деле проще справляться одной — когда знаешь, что вся ответственность за твою дальнейшую судьбу лежит только на твоих плечах.

По крайней мере, в Плуинге Алеста держалась весьма неплохо.

— Начнём с того, — заметила Бернис, — что совсем непредусмотрительно было идти на встречу со мной и вести за собой Алесту. Ты в прямом смысле подверг её опасности.

— Даже несмотря на то, что мисс Эндерсон — моя подозреваемая? — уточнил Кей. Коридорные перешёптывания не были для него тайной. Когда постоянно разговариваешь с людьми, учишься различать голоса разной громкости и интенсивности и даже в до неузнаваемости искаженных словах видеть смысл.

Бернис указание на оплошность нисколько не смутило.

— Тем более с учётом этого. Подозреваемые тем более ценны, слишком ценны для того, чтобы не использовать их в качестве приманки в других делах, — ответила Бернис. Доля правды, в её словах, конечно же, была. — Я сначала расскажу о том, что со мной произошло, а потом вы обязательно поведаете мне историю вашего знакомства.

— Она, скорее всего, будет с твоей связана, — пробормотала Лесс.

— Вот и замечательно, — Бернис улыбнулась не самой доброй улыбкой. — Тогда у нас получится одна большая история. Кей, ты ведь не знал, что во всей этой истории участвует Гленн?

— Подозреваю, в твоей истории он — одно из главных действующих лиц.

— Если не самое главное, — Бернис кивнула.

И принялась рассказывать. Про письмо на крыльце, содержащее в себе символ — тот самый секретный символ, разработанный Бернис и Кеем, из-за которого Бернис так серьёзно отнеслась к письму. Про поезд, доставивший её до Леберлинга, и про два насыщенных дня, проведённых у подруги. А потом — про обратную дорогу, которая так и не состоялась. И помешало ей именно появление Гленна.

Говорить о Гленне Бернис начала издалека. Как будто боялась, что излишней откровенностью или какой-нибудь грубостью сможет обидеть Кея.

— Он сильный маг. Неплохо подкованный. Но всё-таки достаточно медлительный. Я же не владею тем арсеналом возможностей, которые доступны ему… И это не значит, что я не могу ими овладеть — просто пока не выпала возможность. Однако же я умею действовать быстро. Не всегда аккуратно, и вряд ли такие заклинания будут иметь сильный эффект… Но иногда они и нужны, — Бернис пожала плечами. — Вот как случилось сейчас. Но тогда, когда мы встретились, я даже предположить не могла, что стоит ждать угрозу с его стороны. Поэтому он смог ко мне подкрасться. Усыпил, если кратко. Очнулась я уже здесь, в этом гостевом доме. Выслушала красивую легенду про Истинную звезду…

— Мы о ней тоже наслышаны, — пробормотал Кей. — Более того, я напомнил о её существовании… по крайней мере, о легендах про её существование отцу.

— Как думаешь, а для Гленна что послужило источником вдохновения? Поскольку он был тоже весьма впечатлён этой легендой, но воспринимал её, скорее, как должное. Ты не думай… Не пугайся раньше времени. Гленн не сделал мне ничего плохого. Можно даже сказать, что мы подружились, — Бернис невинно улыбнулась. — Была, конечно, парочка угроз, но более благоразумным решением мне показалось проявить участие. Или сочувствие.

Если отбросить лишние предисловия, то придётся признаваться… Он в какой-то орден вступил, Кей. Попал под влияние его сумасбродного руководства. Я это тебе не как следователю говорю, а, скорее, как его близкому человеку. Орден справедливости, что-то в таком духе. Который следит за тем, чтобы маги следовали определенным устоям. Не применяли магию во вред окружающим или во благо собственным корыстным интересам.

Мой отец… наш отец, Алеста. Он весьма незаурядный