Устранение - Джеймин Ив

Я врываюсь в комнату, Темпл и Эйс стоят по бокам от меня, и останавливаюсь у тех же голых стен и пустого пола. Здесь никого нет. Это не что иное, как тюремная камера. И это тупик.

Я оборачиваюсь, когда до меня снова доносятся голоса — на этот раз из комнаты, которую я покинула. Более того, дверь, через которую я выскочила, вот-вот захлопнется передо мной.

Тюрьма пытается заманить меня в ловушку, но я не в настроении для этого дерьма. Эйс уже проскакивает в образовавшуюся щель, его свирепые вопли призывают меня поторопиться. Я прыгаю вперёд, Темпл наступает мне на пятки, и мы оба успеваем проскочить как раз вовремя, прежде чем дверь за нами захлопывается.

Комната, в которой мы сейчас находимся, снова изменилась, это длинный коридор, уходящий вдаль. Кажется, что тюрьма перестраивается каждые несколько минут, быстрее, чем днём.

Мои чувства обостряются, когда мы идём по коридору. Энергия, текущая вокруг меня, такая же, как та, что я ощущала сегодня днём, пронзает меня, как электрический разряд, и становится сильнее по мере того, как мы приближаемся к концу коридора. За приливом энергии скрывается всё то же тяжёлое чувство — гнев, огорчение, — но оно постепенно проходит, пока не почувствуешь, что… делаешь вдох. Ждёшь выдоха.

Когда мы доходим до конца коридора, я снова слышу голоса своих сестёр и готовлюсь к новым трюкам, выглядывая из-за проёма, стараясь на этот раз не заходить внутрь, пока не узнаю наверняка, что находится за ним.

Это кабинет с уютными диванчиками и уже открытыми коробками с пиццей на маленьком журнальном столике. Пахнет восхитительно. Мои сёстры сидят бок о бок, лицом к стене справа от меня, и с удовольствием жуют кусочки.

Теперь, когда я в своём волчьем обличье, я вижу, что еда — это иллюзия, оболочка из энергии, которая будет поддерживать в них жизнь, но в ней так же мало правильного питания, как и на вкус сегодня. Внешность моих сестёр тоже отличается. Оба похудели, кожа на их скулах натянулась. Таня всегда была сильной и мускулистой, но сейчас она кажется меньше ростом, её тело такое хрупкое, что, как только она воплотит свои фантазии в жизнь, это её опустошит.

Тюрьма ослабила их, и раньше от меня скрывалось истинное воздействие.

Сожаление словно вонзилось кинжалом в моё сердце. Я думала, что здесь они в безопасности, а у меня было время, необходимое для того, чтобы стать сильнее и осознать свою силу. В некотором смысле, я держала их в безопасности, но последствия оказались хуже, чем я ожидала.

Я решительно сжимаю зубы. Их заключение заканчивается сегодня вечером.

Ни одна из них не поднимает глаз, когда я вхожу в комнату в сопровождении Темпл и Эйса.

Разговор моих сестёр продолжается безостановочно, но пока я жду, когда они обратят на меня внимание, меня по-настоящему смущает то, как они останавливаются и прислушиваются каждые несколько секунд, при этом обе смотрят в одну точку на стене напротив, как будто в их разговоре участвует третий человек. Кто-то, кого я не вижу.

Может быть, мужской голос, который я слышала раньше?

Сейчас я его не слышу и не позволю себе отвлекаться. Возвращаясь в свой человеческий облик и используя руну одежды, чтобы мгновенно вернуть джинсы и рубашку, в которые я переоделась после вечеринки, я опускаюсь на колени на ковер перед ними и тянусь к их рукам.

— Малия? Таня? Я очень сильно люблю вас обеих, — шепчу я, изо всех сил сжимая их руки. — Я сожалею о любой боли, которую причинит вам уход от этого, но я обещаю, правда всегда лучше иллюзии.

Я ещё немного подождала, пока они обратят на меня внимание, но они этого не сделали. Свободная рука Малии чертит в воздухе, и я наблюдаю, как она чертит королевскую руну, прорезая её, как делала раньше.

Я крепче сжимаю их руки.

— Малия! Таня!

У меня гудит в ушах, и волоски на руках внезапно встают дыбом. Мой крик эхом возвращается ко мне, присоединяясь к рычанию Эйса и Темпл, которые пялятся на голую стену позади меня.

Какую бы иллюзию ни испытывали сейчас мои сёстры, она захватывает их слишком сильно, чтобы они могли от неё избавиться. Держа их за руки, я выкрикиваю их имена с нарастающей паникой.

И снова мой голос отдается эхом, но на этот раз воздух, кажется, выхватывает звуки из моего рта, трансформируя и сливая их в новые звуки. Другой голос.

Это похоже на эхо, которое я услышала, когда в первый раз бежала из этой тюрьмы вместе с солдатами. Я прошептала своим волкам связующее слово «grinta», и воздух подхватил его и швырнул обратно в меня.

— Что за…?

Звук нарастал и обретал форму вокруг меня, и внезапно раздался мужской голос, глубокий рокот.

Нова… Дочь… Услышь меня…

Я вздрагиваю от неожиданности.

Роман сказал мне, что почувствовал энергию моего отца в тюрьме, а Малия сказала, что мой отец пытался передать мне послание, но мог ли это действительно быть его голос? А не очередная уловка?

Снова воцаряется тишина.

— Отец?

Воздух обрывает мою речь, снова искажая её. Нова! Ты в опасности!

Я широко раскрываю глаза и осматриваю пространство вокруг себя, быстро осознавая, что, какая бы энергия ни присутствовала в этом месте, она не может говорить, не используя звук моего голоса.

Я вскакиваю на ноги, почти увлекая за собой сестёр.

— Поговори со мной! Почему ты здесь?

Я защищал твоих сестёр, сколько мог. Я узнал в них свою кровь…

Его кровь? Я поражена и сбита с толку. Как в них могла оказаться его кровь? Если только это не совсем его кровь…

Моё замешательство рассеивается. Конечно. Клятва на крови. Он мой отец, и я смешала свою кровь с кровью моих сестёр, чтобы сформировать нашу клятву — это означает, что в их телах меньше всего демонической крови.

Меньше всего королевской крови.

— Они сказали, что у тебя есть послание для меня, — кричу я, и каждый звук, который я издаю, меняется и эхом возвращается ко мне. — Передай мне своё послание!

Возьми своих сестёр и спасайся из Пира-Мортема. Сделай это сейчас!

Моё замешательство возвращается.

— Но… Я не могу пропустить Устранение.

Уходи, Нова! Сломай врата, если придётся.

— Сомать врата?

Беги, Нова. Бе…!

Его голос обрывается, когда стены вокруг меня внезапно снова сдвигаются, только на этот раз они смыкаются так быстро, что раздавят нас в течение тридцати секунд, если мы не уберёмся