Сердце - Лана Мейер

А теперь сижу, щека горит, но не от боли. Ударила. Да пусть хоть забьет, стерва, меня это только возбуждает.

Вижу ее характер и тащусь. Другая бы давно мне на грудь упала, а потом бы и с головой в джинсы забралась.

А эта…сильная и никакая не бесхребетная. Или со мной такой стала? Как бы там ни было, я едва борюсь с желанием помчаться за ней и увезти обратно.

Майкл, я не привыкла к такому отношению к себе. Ник всегда…понимаешь, он никогда не использовал меня.

Вот сучка. Использовал?! Интересно, в какой момент это было?! Когда сделал ей сюрприз и подарил подарок? Когда трахал, а потом прижимал к себе так крепко, что и дуре было бы ясно, что я в жизни никого так не обнимал?!

Когда шептал ей, что она – единственная девушка, с которой я хочу просыпаться? Видимо спала эта стерва после оргазма и уже ни черта не слышала. Дура, дура, дура!

ДУРА.

Меня берет такой псих, что трясет вместе с рулем. Вместе со всей машиной. Несусь так, что другие тачки сигналят мне, потому что я лавирую между ними, как полицейский, догоняющий особо опасного преступника.

Я торможу у «Арены» выскакиваю из тачки, почти не закрывая. Черт с ней. Черт с ней.

Нужно с кем-то подраться.

Все проходит, как в тумане. Я выхожу на ринг, собирая толпу, которая не ожидала сегодня моего представления. Даже не помню лица своего противника, избиваю его так, что на нем этого лица уже и нет.

И не собрать.

Мне почти стыдно, но я не мог сдержаться. Он боксер. Он знал, на что шел. Мог бы и не соглашаться.

Сердце после боя покалывает, но легче мне не становится.

Мне поможет только наркота, секс или алкоголь.

Наркота – отпадает.

Секс – можно, но потом будет еще противнее. Хотя…

Начну с алкоголя.

Я заливаю в себя стопки всего, что попадается мне под руку, бармен постоянно подливает мне, он видел меня во всяких состояниях, но не в таком…

Телки вешаются на меня каждую минуту, но я почти их не замечаю. У одной силиконовые сиськи, у другой – губы. Третья – естественная и натуральная, красивая, что глаз не оторвать. Она сама лезет мне в штаны, вешается на меня так, будто я единственный на земле мужчина, а я только отталкиваю ее, не желая видеть.

Музыка разрывает уши, от виски с колой мозг погружается в долгожданный туман. Отпускает. На мои губы возвращается легкая улыбка.

Вспоминаю мою девочку. Девочку с характером. Еще утром она сопела на моем плече, а когда проснулась, ласкала мой член ручкой и не только…

У меня встает за секунду, да так, что болят яйца. Это какой-то кошмар. Гребанная Микозависимость.

Но нет, все. Это в последний раз. Это действительно был последний. Мы просто не можем быть вместе, и лучше она никогда не узнает правды.

Это может снова сломать ее. Убить. Вернуть в свое горе. Я не совсем тупой и понимаю, что года, прыжка в бездну и нового парня недостаточно, чтобы девушка могла забыть того, за кого вышла замуж.

А Мика не из тех, кто вышла замуж бы просто так. Это было решение осознанное, и она действительно любила этого парня…Я навел о нем справки. И любила не зря.

Во всех смыслах – идеал.

Не то, что я.

Ну, пусть, пусть валит. Найдет себе не такого, как я. ИДЕАЛЬНОГО, блядь, как Ник.

Мозг туманится…то тысячи раз посылаю ее в своих мыслях, то стою перед ней на коленях, то трахаю. Кажется, я за этот вечер испытал столько переживаний, сколько за всю жизнь не испытывал.

Даже испугался за сердце. Не выдержит оно, к черту, такого напряга…

Перед глазами маячит Бэлла.

– Ты был потрясающий на ринге сегодня, – она берет меня за воротник футболки и ласкает пальчиками затылок. Приятно. Мне не противно. Нет, совсем не противно.

Ага, потрясающий. Чуть не отправил беднягу за грань.

– Бэлла, я не в настроении, – осушаю еще одну стопку, понимая, что так нельзя. Или будет еще одна операция.

– Ну, медвежонок, – она канючит, прижимаясь ко мне, трется об мою грудь сиськами, а у меня стоит, но не из-за этого. А из-за мыслей о Мике.

Что она делает дома? Как пройдет ее первая ночь без меня? А если к ней снова заявится маньяк?

Насрать. Прочь из моей головы.

– Милый мой, солнышко мое…ну, успокойся, – ласково шепчет Бэлла, касаясь губами мочки моего уха. Ненавижу, когда со мной сюсюкаются левые бабы. Но Бэлла более-менее не левая. Не так уж и противно. Терпимо. Все-таки с ней было больше, чем один раз, и очень неплохо. Даже классно.

Но не так, как с Микой. Даже не одна тысячная тех эмоций. Удовлетворение тела. Качественное.

Почему так?

Девушки они же все – одинаковые. Груди, бедра, ноги…по сути нет разницы, кого трахать и с кем спать.

Я так думал.

Но разница была, только вот я не находил ей объяснения. Это просто ощущение…внутри.

Но Бэлла ведет себя очень правильно. Она нежна со мной. Трудно грубить девушке, которая смотрит на тебя, как на Бога, и ласкает всем: голосом, телом, даже своей аурой.

Даже если ты боксер.

Это то же самое, если бы я направил на нее пистолет и собрался бы выстрелить, а она бы подошла вплотную к дулу и начала бы меня гладить.

Я бы не выстрелил. Жертва должна дрожать.

– Трудный день, да? Я помогу тебе расслабиться, Айк…ну посмотри на себя. Тебе просто нужно немного ласки…и тогда большой и злой гладиатор внутри тебя станет покладистым, да? Пойдем в чилаут, – ее голос обволакивает меня. Он всегда у нее был довольно приятный, или мне кажется из-за количества выпитого алкоголя?

Плюю на все, прижимаю Бэллу к себе ближе. Нахожу ее губы своими. Теплые, женские губы. Казалось бы, что может быть вкуснее?

Но мне не вкусно, блядь. Не вкусно!

Мика сделала меня импотентом для всех остальных женщин. Подарок на память о ней. Ненавижу ее еще больше, от этого целую Бэллу так, что у нее нет времени и на вдох.

О, да. К черту все, к черту. Сейчас будет горячий секс, я уже готов мчаться за ней в чилаут. Подумаю о своей сучке с характером и встанет сразу же.

– Пойдем, – в горле пересохло, мы встаем и направляемся в «вип-комнату».