Мария - королева интриг - Жюльетта Бенцони

— Мне кажется, — сухо проговорил он, — что вам теперь придется вести себя осторожно!

В записке было лишь несколько слов без подписи: «Это ты убила Шале, проклятая герцогиня! Когда-нибудь ты заплатишь за его гибель!»

Мария вздрогнула. Слишком быстрая последовательность недавних событий исчерпала ее мужество, и она подняла на мужа взгляд, полный тревоги.

— Какое безумие! — произнесла она, и в ее голосе чувствовалась дрожь, которую она тщетно пыталась унять. — Не представляю, какой вред мне смогут причинить, если вы будете смотреть за мной. Когда мы будем в Дампьере…

— Мы не поедем в Дампьер…

— Нет? Куда же в таком случае? Не в Шеврез, надеюсь?

— Я отвечаю за вас лишь до определенного предела.

— Что вы имеете в виду?

— То, что мне было предписано: вы будете жить у вашего брата Людовика до тех пор, пока того желает король. И он будет головой отвечать за вас!

— Что? Но я ваша жена, я Лотарингская принцесса, и вы должны защищать и поддерживать меня, не говоря уже о том, что вы говорили, что любите меня!

— Говорил когда-то, но я больше не люблю вас! Вспомните, мадам, я советовал вам никогда не пачкать ваши руки в крови. На ваших руках кровь бедняги Шале, и вы желали смерти короля. Наш договор расторгнут.

— Вы хотите разойтись? Развестись со мной?

— Нет. Вы останетесь герцогиней де Шеврез, и я позабочусь о ребенке, которого вы мне родили, но я не хочу больше жить с вами.

Этот высокомерный тон, этот взгляд, который ей никак не удавалось поймать, эта рука, отталкивающая ее протянутую руку. Мужчина рядом с ней был таким близким и одновременно таким далеким. Неужели это его когда-то сводила с ума ее красота? Мария призвала на помощь всю свою гордость, чтобы сохранить достоинство. Она никогда не опустится до того, чтобы умолять его! Она выпрямилась:

— Вы скажете мне, наконец, куда я еду?

— В Сэш, в замок Верже, принадлежащий вашему брату Геменэ.

Она почувствовала, как сжалось ее горло, в то время как в ее памяти вставал замок, быть может, самый прекрасный в Анжу, так же как замок Жосслен был самым прекрасным в Бретани. Дворцам Роанов было не занимать роскоши и мощи, но их жилища с окнами в цветах были окружены крепкими башнями, подчеркивавшими их предназначение как крепостей. Верже, построенный во второй половине XV века Пьером де Роаном, знаменитым маршалом де Гье, не был исключением: он был достоин королей и принимал не одного из них, причем последним был Беарнец, но Марии он казался слишком строгим. К тому же, давно не имея вестей от брата, она не знала, живет ли он там.

— Людовик там?

— Думаю, да. Гонец был отправлен с известием о вашем прибытии. А теперь сделайте милость, помолчите. Я больше не буду отвечать на ваши вопросы!

Она не стала настаивать и, прислонившись головой к бархатной обивке, закрыла глаза. Клод ведь не станет молчать всю дорогу в тридцать лье? Вечером нужно будет сделать остановку, заночевать где-нибудь, и тогда, быть может?

Но они остановились только для того, чтобы поменять лошадей, и Шеврез не сказал больше своей жене ни единого слова, пока, после суток пути, карета вдруг не остановилась на развилке. Шеврез повернулся к Марии:

— Извольте выйти, мадам. Здесь мы с вами расстанемся.

— Как, здесь? Но мы…

— Всего лишь в лье от Верже, прямо вот по этой дороге. Вы не сможете ни заблудиться, ни свернуть. Помните, что вас ждут и что Геменэ с этой минуты является вашим гарантом.

Он взял ее руку, чтобы торжественно проводить до ее кареты, где ее ждали изрядно напуганная Анна и как всегда непроницаемый Перан. Когда она села в карету, Шеврез снял свою шляпу с пером:

— Прощайте, мадам! Я буду молиться о том, чтобы на вас снизошло благоразумие!

Затем он сам закрыл дверцу и, стоя в пыли, подождал, пока Перан пустит лошадей, но Мария, не ответив на его приветствие, не смотрела на него.

— О, мадам, — простонала Анна, чье доброе лицо несло на себе следы утомительного путешествия, — что с нами будет?

Мария молча пожала плечами и улыбнулась ей, чтобы как-то подбодрить. Все ее внимание занимало ее собственное положение. Нужно было что-то делать, но, черт побери, если бы она только знала, что именно! Возможно, после небольшого отдыха ситуация покажется ей более ясной. Теперь же она чувствовала себя разбитой и хотела только одного: спать!

Внезапно она услышала крик Перана:

— За нами гонятся! Два всадника!

— Гони! — крикнула она в ответ. — Мы должны добраться до замка раньше их!

Кучер пустил лошадей галопом, но через некоторое время, карета затормозила так резко, что внутри обе женщины упали коленями на ковер. В то же время они вновь услышали крик Перана сквозь шум, в котором перемешалось ржание лошадей, звон удил и цокот копыт.

— Поваленное дерево! Это засада!..

— Черт побери! — проворчала Мария. — Этот дьявол отправил меня в ловушку, чтобы избавиться от меня! Попробуй проехать полем!

— Ров слишком глубокий! Это невозможно!

Карета остановилась. Несмотря на протесты Перана, она выпрыгнула на дорогу в надежде бежать со всех ног, но люди в масках со шпагами в руках уже показались из-за густой листвы бука, преграждавшего дорогу. С другой стороны во весь опор мчались два всадника. Мария поняла, что пропала, что жизнь ее закончится здесь, посреди анжуйских полей, на земле ее брата… Ее убьет горстка бродяг, нанятая кем-то из ее врагов. Кем? У нее не было времени думать об этом. Оставалось, возможно, только молиться.

— Пощадите моих слуг! — крикнула она.

Затем, широко перекрестившись, она упала на колени прямо в пыль, но с высоко поднятой головой, как Шале на Нантском эшафоте, и закрыла глаза, ожидая рокового удара. Она даже не испытывала страха. Ведь она носила имя Роан, черт побери!