Академия Икс - Дарья Акти

Дело же не в работе, а в том, как он относился к ней.

Глаза матери округлились.

— Что значит «нет», юная леди? Это не обсуждается, — с нажимом проговорила она, устремляя на Джин взгляд, полный удивления и раздражения.

От резкого напора в горле застрял ком. Джинни не хотела ссориться, но нежелание матери хотя бы на минуту попытаться принять ее сторону убивало любые крупицы самообладания.

— Вот поэтому я тебе ничего и не рассказываю, — огрызнулась она и прикусила нижнюю губу, чтобы не заплакать. — Ты никогда меня не понимаешь! Всегда осуждаешь и давишь на меня!

— А, девочки… — попытался влезть в спор отец, догадываясь об итоге разговора. — Мы привезли медовик, давайте обсудим за столом?

— Не вмешивайся, — грозно рыкнула на него мать, снимая с себя пальто. Она сделала несколько шагов к Джинни, кидая на нее холодный давящий взгляд. — Ты как с матерью разговариваешь? То, что ты совершеннолетняя, не дает тебе права так себя вести.

— Молли…

— Заткнись, Артур! — крикнула она, продолжая прожигать Джинни взглядом. — Твой ребенок хочет стать подстилкой слизеринца, а ты предлагаешь почаевничать?

— Я не подстилка! У нас здоровые отношения, мама! — не выдержала Джинни, сжимая кулаки от нарастающей вперемешку со злостью обидой.

Молли Уизли — самый добрый декан Академии Икс, завышающий оценки даже самым неспособным студентам, идущий на поводу у заядлых обманщиков и задир.

Такой видели ее люди.

Дома же Молли была настоящим тираном. Она никогда не позволяла себе — и тем более своим детям — нарушать ее правила. Четкий подъем, обязательный ужин со всеми членами семьи, распланированный до последней копейки бюджет, полное отсутствие поблажек даже в Рождество. Она любила порядок и последовательность. Любое отклонение от плана каралось минимум вечерними разборками.

Так и сейчас. Джинни испытывала на себе гнев матери за то, что нарушила некогда созданное ею правило: «Не связываться с порноактерами». И непонятно, почему мать вообще включила его в свой список: было ли дело в неразделенной юношеской любви или все упиралось в работу декана и соблюдение правил Академии Икс?

Сколько бы Джинни ни думала — прийти к ответу не могла. Да и, честно, это было не особо важно… до этого момента.

— Джинни, — смягчила голос мать, тихо вздохнув, — он испортит тебе жизнь. Ты не понимаешь, что вы совершенно разные?

— Ты не знаешь его, не знаешь, как он ко мне относится. Да и откуда ты вообще узнала о нас? — Несмотря на смягчение тона, Джинни продолжала чувствовать давление. — Гарри — замечательный человек, и я уверена, что он никогда не сделает мне бо…

— Тебе нравится мысль, что он сейчас, вот в этот самый момент, пока ты сидишь дома, трахает какую-то другую девушку на камеру? — в лоб задала вопрос мать, скрещивая руки у объемной груди.

— Он не…

— Мысль, как он жадно входит в нее своим членом, кусая за шею и шепча ласковые слова? — не унималась она, наблюдая, как щеки Джин краснели то ли от злости, то ли от разочарования.

— Перестань… — сдавленно проговорила Джинни, шумно сглатывая от нехватки воздуха.

— Как говорит ей все то, что говорил тебе, когда вы спали. М? Нравится?

Джинни снова отступила, ощущая, как земля уходила из-под ног. Ей было не по себе: тяжелое дыхание, учащенное сердцебиение и стоящие в глазах слезы, желающие вырваться наружу.

Она испытывала дискомфорт. Как родная мать могла говорить такое? Говорить так грубо, напрямую, не проявляя ни капли жалости и сочувствия к собственной дочери?

Сердце сжалось. Волна тревоги и истерики накатывала с каждой секундой все больше, отодвигая малейшие здравые мысли.

Ей хотелось кричать, кричать так громко и истошно, чтобы все соседи в округе знали, как ей тяжело и больно внутри.

— Зачем ты так… со мной? — прошептала Джинни, рассматривая свои дрожащие ладони. Ей нужно было на чем-то сосредоточиться, чтобы не потерять самообладание. — Что я тебе сделала, чтобы ты смотрела на меня с таким отвра… отвращением? — на полуслове запнулась она, жадно и быстро вдыхая ртом воздух, чтобы не расплакаться.

— Потому что я не хочу, чтобы ты стала той, кто будет реветь ночами от измен, ой, извините, — поправила себя мать, — от работы своего парня. Ты должна порвать с ним, Джинни, — холодно закончила она, приподнимая подбородок.

— Я не брошу Гарри. — Глубокий вдох. Резкий выдох.

— Ты сделаешь это.

— Не сделаю.

— Ты смеешь перечить матери?! — снова повысила голос она, нетерпеливо притопывая ногой. — Либо ты это сделаешь, либо можешь забыть про учебу в академии. Разговор окончен.

Два последних слова прошлись по сердцу невидимым тонким лезвием, оставляя неглубокую болящую рану.

В одно мгновение тремор стал сильнее, глаза не смогли больше сдерживать слезы обиды. Внутренний переключатель эмоционального состояния дал сбой, высвобождая накопившуюся агрессию.

— Я тебя ненавижу! — выкрикнула Джинни, громко всхлипнула и выбежала за входную дверь, пытаясь сморгнуть влагу с ресниц.

«Зачем она так? Что я ей сделала? Почему?» — панически думала она, концентрируясь на боли.

Хотелось убежать как можно дальше от матери, от этого дома, хотелось банально побыть наедине с собой, переварить сложившуюся ситуацию. Джинни никогда не убегала из дома, но сейчас, именно в этот момент, другого выхода не видела.

Быстро направляясь к главным воротам и желая скорее почувствовать себя хотя бы на малость лучше, она не придала значение въезжающей на территорию красно-черной машине. Это был ее брат Рон.

Небрежно припарковавшись, он неторопливо открыл дверь и уставился на Джинни.

— Эй, рыжик, че ревешь? — в шуточной манере спросил он.

Она посмотрела на него с яростью и презрением, будто это из его уст только что лились грубые слова в ее сторону.

— Машина… — под нос прошептала Джинни, меняя курс с калитки на парковку.

Поддавшись всплеску адреналина, она в несколько больших шагов оказалась около Рона, взяла его за ворот двумя руками и, приложив немало сил, вытолкала с водительского сиденья перед тем, как громко закрыть дверь перед его носом.

— Какого хера?! — выкрикнул он, с трудом устояв на ногах.

Но Джинни не слушала, блокируя двери. Повернув ключ зажигания на сто восемьдесят градусов и быстро сделав несколько нехитрых движений с коробкой передач и тормозом, она грубо вжала педаль газа в пол и направилась прочь с территории участка, задевая боковым зеркалом Рона.

— Блядь! — проматерился он, отпрыгивая и хватаясь за место удара. — Больная!

Крепко сжав руль, Джинни выехала на ночную трассу, желая забыться в скорости. Она ехала так быстро, что проезжающие машины только и успевали недовольно сигналить ей