Королевская кровь-12. Вороново сердце. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова

— Почерк Деда, — проговорил Тротт. Он потер сердце, глянул на Алину. — Четери, ты помнишь, о чем я тебя просил?

— Помню, — строго отозвался Четери, делая несколько глотков из фляги с обычной, местной водой и оглядывая приближающихся врагов. Посмотрел на Тротта, а затем — на принцессу.

И эти переглядывания Алине очень не понравились.

— Ну что, — с режущей ухо веселостью сказал Мастер, — нам совсем немного осталось.

Алина сделала вдох. Выдох.

И снова побежала вперед.

* * *

Тень-паук, отброшенная богом-чужаком далеко за равнину, в леса, раненая, ослабленная, все же сумела оторваться от земли. Полетела на вонь крови, живительной крови, туда, где приносили жертвы, и, не испытывая ни малейшей жалости, скользнула по жреческому кругу, заглатывая истошно орущих и молящихся жрецов, зачерпнула пастью с сотню даже не понявших, что происходит, наемников — тех, кто верил в ее богоосновы, тех, кто умилостивливал их, кто приносил жертвы. Перемолола, чувствуя, как струи живой крови оживляют ее — и вновь понеслась туда, где шел к переходу враг ее богооснов. Тот, кто должен быть уничтожен.

* * *

Над Маль-Сереной светало. Царица Иппоталия с внучками и внуками — даже малышка Нита была здесь, и спала на руках у нянюшки младенец Иссария, которую наследница родила незадолго до смерти, — стояла на берегу царской резиденции, глядя в промежутки меж щупалец Ив-Таласиоса на далекий сокрушительный бой своей прародительницы с чудовищем из Нижнего мира.

Бог-богомол был отвратителен сплавом человеческих и инсектоидных черт — в его движениях было много от человека, но иная механика тела делала выпады и развороты непредсказуемыми и мощными.

Мать, текучая и смертоносная, быстрая и гибкая, наносила удар за ударом, взмывала на крыльях и рушилась на окутанное тьмой и огнем существо, от которого над океаном шел рев-гул, вызывавший тошноту и слабость. Бог-захватчик плескал огнем, свивал огонь из черепов-чаш в огненные плети, которые уже оставили раны на теле Ив-Таласиоса, защищающего остров и успокаивающего океан.

Царица крепко сжимала руки внучек. Дети, все как один черноволосые и сероглазые, смотрели на сражение молча, как молча сейчас смотрела вся Маль-Серена, — молчание это прерывалось лишь молитвами.

Волны становились все крупнее — уже целые горы ходили по морю, вставая стенами у суши и откатываясь назад. Все сложнее было старейшему из октомарисов удерживать потревоженный океан от жадного поглощения тверди на километры вперед. Ив-Таласиосу нужна была помощь, но, даже если она скормит ему всю себя, — на сколько его хватит еще? На час? На два?

Хоть чуть-чуть помочь — уже большое дело.

— Девочки, — позвала царица, присаживаясь. — Мальчики.

Дети окружили ее — семь внуков и внучек, все, что осталось у нее от семьи. Няньки и телохранительницы замерли в стороне.

— Духу океана нужно еще моей крови, — объяснила она. — Оставайтесь здесь, у воды для вас безопаснее всего. Если случится так, что Ив-Таласиос падет, не бойтесь пришедшего моря, вам оно не страшно. Отдайтесь волнам, оно не обидит.

— Бабушка, но наши люди погибнут! — проговорила маленькая Агриппия. Они все старались держаться, ее дети, ее кровь, но слезы все равно стояли у них в глазах.

— Я иду в океан, чтобы этого не допустить, — Талия погладила ее по голове. — И я вернусь к вам. Обещаю.

Она ступила в воду прямо в одежде — и волна поцеловала ее ноги. Громадная голова старейшего из октомарисов светилась в розовых лучах солнца, преломлялась радугой, как гигантская линза.

— Ив-Таласиос, — тихо позвала она, — позволь мне помочь тебе.

Раздался шумный выдох, в лицо повеял соленый ветер. В этом ветре она услышала отрицание — большой дух, сердце океана, заботился о ней.

«Побудь под моей защитой, дочь моей матери, — проговорил он. — Во мне еще много сил, я удержусь».

Она покачала головой, раскинула руки и обернулась большой чайкой. Взмыла в воздух, крикнула утешающе детям — и полетела ввысь, к просвету между щупальцами Ив-Таласиоса.

6.00–7.30 в Дармоншире (8.00–9.30 в Рудлоге, 13.00–14.30 в Тафии)

Марина

Время тянулось ужасающе медленно. Часы показывали около шести утра, в подвалах Вейна было многолюдно… и скучно. Со всех сторон раздавался сдержанный гул голосов. Снаружи что-то грохотало, ревело и гремело, но окна — там, где они вообще были в старых камерах, — находились под потолком, и даже при желании рассмотреть ничего не удавалось.

Леймин ухитрился перетащить в одну из камер систему наблюдения, и когда снаружи раздался ураганный вой, грохот и рев потревоженного моря, позвал меня к себе и указал на монитор эмагкина.

Я посмотрела, как по воде мимо Вейна, поднимая волны-горы, прошли гигантские ноги и какие-то темные чудовищные лапы, и пожала плечами. Обычно у меня реакция на стресс истерическая, но сейчас как отрезало от эмоций. Возможно, я просто перепсиховала ночью.

— Главное, что что-то до сих пор удерживает море, — сказала я, глядя, как бьются волны высотой не меньше Вейна о невидимый барьер на берегу, поднимая и опуская сорванные с причалов яхты, рыбацкие лодки и попавшие в переплет корабли. Я представила, каково морякам, и передернула плечами.

Я не могла им помочь. Я очень-очень хотела, но не могла. Но все же спросила:

— Что с эмиратской эскадрой? Их предупредили?

— Предупредили, — ответил старый безопасник, — они успели сойти на берег. Корабли погибнут, конечно. Моряков успели доставить в Норбидж, сейчас там наша армия прячется по подвалам. — Леймин взглянул на меня и отчего-то обеспокоился. — Вы, может, полежите, госпожа? — спросил он чрезвычайно деликатно и бросил выразительный взгляд на капитана Осокина, который следовал за мной как приклеенный.

— Я все вижу, — сказала я укоризненно. — Я в порядке, Жак. Тем более, — я засмеялась, и его лицо стало совсем уж странным, — если Туре не повезет, мы все належимся. Вечность.

В камеру зашла Мария, зачем-то сунула мне в руки кружку с горячим молоком, присела в книксене.

— Не хотите ли отдохнуть, Марина Михайловна?

— Вы что, сговорились? — мрачно осведомилась я, оглядев всю компанию. — Я в порядке, повторяю еще раз. Что дальше? Я узнаю, что доктор Кастер велел добавить в молоко успокоительное?

Судя по тому, как поспешно Мария ушла, я была недалека от истины.

Я смотрела на экраны и видела, как поспешно уезжают по шоссе жители прибрежного городка. Люди Леймина передали им, что нужно прятаться, уезжать к фортам и укрываться под их стенами, но человек до последнего надеется, что он-то переживет все катаклизмы. И сейчас крошечные машинки на фоне волн высотой в