План "Перехват" - Евгения Озерова

— Я… У меня ключей нет, — решилась выдавить Настя. — Дома оставила…

Федотов снова усмехнулся, на этот раз очень лукаво, и промолчал.

Двери лифта разъехались, он шагнул на лестничную площадку первым и огляделся, потом махнул ей рукой. В холле у окна стояли цветы, Федотов пробрался между горшками и приподнял высокий развесистый кактус в дальнем углу. Достал из поддона ключи без брелока и снова хитро улыбнулся Насте:

— Секрет для всего света, кроме некоторых из «Захвата». В этом тебе тоже повезло.

Настя снова покраснела, поняв, что он, возможно, все знал с самого начала.

Федотов открыл дверь холла, потом дверь квартиры, запустил ее в прихожую и сообщил напоследок:

— Здесь, я точно уверен, ты в полной безопасности. Осваивайся, как говорится. Я тебя запру — во избежание, уж извини… Мера превентивная.

Она только успела развести руками — мол, а как же?.. — и Федотов исчез.

Настя включила свет и медленно повернулась. Острое любопытство в душе сражалось со смущением и робостью.

Бежевое с темно-коричневым.

Основными цветами были бежевый и темно-коричневое дерево.

Настя хмыкнула, поняв, что не может решить, нравится ли ей это. Впрочем, нет — она не может решить, насколько сильно это ей нравится. Так правильней.

Она скинула курточку и недовольно поморщилась, вспомнив, что не снимала ее сутки, а когда спала, накидывала на плечи. Не рискнула повесить в шкаф, аккуратно сложила и пристроила на кушетке. Сняла обувь и, глубоко вздохнув для решительности, прошагала в комнату в одних колготках.

Та же картина — бежевые стены и широкий диван-еврокнижка, и темно-коричневые шкафы. И паркетная доска в тон.

Настя подошла к книжным полкам. И вздохнула разочарованно.

Очень много книг на польском — некоторые совсем старые, — и на английском. Несколько на чешском и немецком. Названий она не понимала.

Прошла дальше. А, вот на русском — совсем небольшая полочка. Снова разочарованный вздох: почти все военные, исторические и политические… Бросилась в глаза одна со странным названием «Победить мятеж-войну»…

«А чего, собственно, я ожидала? — подумала Настя. — Странно было бы, если бы он хранил на полках свои детские книжки…» Хотя, конечно, очень хотелось узнать о Владе что-нибудь… эдакое. «Человеческое», — пронеслось в голове…

Музыкальный центр на полках — тоже в темно-коричневом оформлении. Коллекция дисков небогатая, впрочем, в коробочках вон еще кучи флешек… Настя поддела пальцем несколько дисков. М-н-да… «Лед Зеппелин», «Рейнбоу» и «Раммштайн», названия остальных групп были незнакомы. Она вспомнила, что как-то раз Влад ей сказал, что предпочитает старый рок, и что это романтично.

Она шагнула дальше. И ойкнула тихонько: взгляд остановился на немного полинявшем цветном фото в рамке на полке.

Мужчина, женщина, а между ними мальчик лет трех, почему-то очень грустный. Глаза серые, но такие темные, что кажутся черными. Позади какой-то памятник. И надпись на немецком внизу…

Она даже никогда не спрашивала, кто были родители у Влада! Он сказал ей в самый первый день, что потомственный офицер, что дед служил в Армии Людовой, а папа учился в Военно-медицинской академии, и остался в СССР, женившись… И больше она ничего не знает…

Почему-то стало очень грустно. Она подошла к столу у окна и села на стул. Окинула комнату взглядом.

Грустно, но надо чем-то заняться. Еще неизвестно, когда Влад придет…

Уборка отпадала — здесь и так очень чисто. Взгляд упал на стопку бумаги на полке у стола. Вот, точно! Она же должна написать для него и Федотова, что происходило в лофте, и что она узнала!..

…Через полчаса третий листок подряд был скомкан: ей все время казалось, что каждый раз она переходит на извиняющийся тон, пытаясь объяснить, что заставило ее задержаться. Не рапорт, а объяснительная записка какая-то!

Ну да, ну проспала она после тусовки, до скольких — точно неизвестно, во всяком случае, было уже утро. Обнаружила, что сотовый пропал, пошла его искать. Исходила все места, где была вчера, спрашивала администратора — новую, кстати, вчерашняя блондинка сменилась, — не находил ли кто ее трубку. Наконец, нашла совершенно неожиданно — в заднем коридоре второго этажа между запасными выходами. Сначала встревожилась — если кто-то его брал, мог просмотреть контакты… А там ведь много интересных личностей записано… Но потом вспомнила, что пошла спать именно через задний коридор, что лазила в сумку здесь, пытаясь найти влажные салфетки, и, видимо, теперь нашла смартфон именно там, где обронила тогда…

Включила его, успела увидеть время и понять, что опоздала везде и безнадежно. И батарейка сдохла — последняя энергия, видимо, была потрачена на загрузку…

Тогда она поняла, что очень устала и измоталась: сама не замечала, в каком напряжении провела эти сутки. Да еще выпивка… Поэтому лучшим решением ей показалось поспать еще хотя бы часок, прежде чем отправиться домой.

Ну да, проспала отнюдь не часок, это правда…

…Настя расправила самый первый листок, перечитала и вздохнула. Ладно, наверное, написание рапорта немного подождет. Захотелось есть. Да и Владу, наверное, будет приятно, если она что-то приготовит к его приходу…

Большая кухня была оформлена в тех же цветах, и Настя слегка поежилась, заметив, что здесь тоже очень чисто. Ладно, она легко привыкнет: бабушкина школа. То, что она позволяет себе сейчас в своей квартире — это временные мелочи.

Наверное, привыкнет… Постарается, во всяком случае… Она пожала плечами, решив оставить этот вопрос на потом.

В холодильнике ее ждал сюрприз. Очень неприятный.

Только творог, пакет молока и пара яиц. И упаковка крови, замаскированная под брусничный соус.

«А, ну да, он же был в командировке…» — пронеслось в голове.

Впрочем, слава богам — продукты не просроченные.

В морозилке, правда, обнаружилась мороженая говядина, овощи и пельмени, но у Насти уже мелькнула кое-какая идея…

В шкафу нашлось все-таки немного муки в пакете. В точку!

Настя знала только два блюда, которые можно приготовить из такого набора: сырники и вареники. Дилемма, однако: сырники — это быстро и вкусно, а вот вареники… Но зато вареники Настя считала своим фирменным блюдом!..

Час спустя на разделочной доске уже красовались несколько рядов готовых опуститься в кипящую воду лепных вареничков, и она уже собиралась приступить к мытью посуды, когда услышала щелканье ключа в замке. Замерла, решая, броситься к двери или сделать вид, что не услышала и подождать здесь… Решила, что второе лучше, и для правдоподобия пустила воду в мойке.

Обернулась только, когда он вошел и остановился в дверях кухни. Охнула и тихо подошла к нему.

Нет, он