В погоне за убежищем - Кэтрин Коулс

Справа хрустнула ветка, и мы мгновенно перестроились, подняв оружие. Сердце колотилось в ушах, я заставлял себя дышать ровно. Джаспер? Элли? Оба?

Из-за деревьев вышли три лося.

Бет тихо выругалась, и мы опустили оружие.

— Пошли, — сказал Энсон. — Мы близко. Держите ухо востро.

Мы снова двинулись вперед, петляя между густыми деревьями. И вдруг… На земле мелькнуло что-то яркое. Сердце ухнуло, а потом забилось с удвоенной силой.

Что сегодня на ней было? Я судорожно пытался вспомнить. Оранжевый свитер? Или это было вчера?

Я ускорился, а когда увидел человеческую фигуру, уже побежал. Она лежала ничком на тропе, без движения.

Но слишком крупная, чтобы быть Элли. Я повторял это про себя снова и снова, пока мы не добрались до тела. И все же, когда я увидел его, у меня перехватило дыхание. В груди — три аккуратных пулевых отверстия. Работа того, кто умеет стрелять. А лицо… лицо, что приходило ко мне в кошмарах.

Джаспер. Кровь темным пятном расползалась по земле. Рядом — мобильный телефон. Тот, с которого Элли могла бы позвонить за помощью, даже дрожа от страха. Если бы была на свободе.

Я с трудом втянул воздух и встретился взглядом с Энсоном.

— Если Джаспер мертв… кто, блядь, тогда держит Элли?

52

Элли

Я уставилась на женщину, которая силой тащила меня вверх по склону. Лицо было знакомое, но сейчас оно казалось чужим, пугающе чужим.

— Ты застрелила его, — выдохнула я.

Хелен Ньюбери резко обернулась. В ее светлых, с проседью, волосах не было ни одной выбившейся пряди — идеальный аккуратный пучок. Одетая так, словно собиралась провести уик-энд в загородном поместье, а не устраивать бойню в горах. Один пистолет она уже убрала в кобуру, как человек, привыкший к оружию с детства, а в руке теперь держала оружие Джаспера.

Она смерила меня взглядом свысока — тем самым, что всегда казался мне высокомерным.

— Он был расходным материалом, Элеонор.

Я вздрогнула от звучания полного имени. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я слышала его в последний раз, хотя я знала — времени прошло не так уж много. Но это имя будто отбрасывало меня обратно в прошлое, к жизни, от которой я так далеко ушла.

В голове метались мысли, складываясь в уродливую картину. Если мать Брэдли здесь, значит, она замешана. Но в чем именно?

— Двигайся, — приказала Хелен, таща меня вверх с удивительной для ее возраста силой.

Каждая клеточка моего тела болела. Шок, похоже, прошел. Я ощущала себя так, будто меня вырвало в океанское течение и снова и снова бросало о камни.

— Я не могу, — прохрипела я.

— Слабачка, — процедила она. — Ты всегда была слабачкой. Я думала, у тебя есть стержень, чтобы быть рядом с моим Брэдли, но ошиблась.

Я согнулась пополам, пытаясь не вырвать, но все-таки сумела взглянуть на женщину, которую знала почти всю жизнь.

— Ты здесь… потому что я рассталась с Брэдли?

Рука Хелен метнулась так быстро, что я не успела даже попытаться закрыться. Удар ладонью в лицо был таким сильным, что во рту тут же появился вкус крови.

— Неблагодарная шлюха, — выплюнула она. — Твой отец чуть не опозорил нас одной только связью с вашей семьей, и мы великодушно не отвернулись от тебя. А ты как отплатила? Унижением нашего сына.

Костяшки пальцев у нее побелели от напряжения, так крепко она сжимала рукоять пистолета. Металл дрожал в ее руке, пока она возвышалась надо мной. Я судорожно пыталась придумать хоть что-то, что могло бы ее усмирить.

— У нас с Брэдли не получалось, — выдавила я. — Мы… мы не подходили друг другу.

— Это ты ему не подходила, — рявкнула она. — Я думала, ты отличаешься от остальных. Думала, станешь для него тихой гаванью. А надо было видеть с самого начала — у тебя нет ни цели, ни характера. Ты просто безвольная марионетка, делающая то, что велят.

— Тогда тебе стоит радоваться, что меня больше нет в его жизни, — я понимала, что хватаюсь за соломинку, но отчаянно пыталась сбить ее с этого опасного края.

— Радоваться? — в ее голосе зазвенела ярость. — После того как ты ушла, жизнь моего сына развалилась. Он стал приходить на работу пьяным. Привел стриптизершу на благотворительное мероприятие.

Я попыталась выпрямиться, и боль в ребрах резанула остро.

— И это моя вина?

Хелен прожгла меня взглядом.

— Ты разбила ему сердце. Он говорил, что если ты вернешься, все наладится. И я хотела, чтобы у моего мальчика было все, чего он желает. Думала, если ты поймешь, какая это честь — быть избранной им, все встанет на свои места.

Мозаика стала складываться.

— Это ты… — выдохнула я. — Ты присылала угрозы. Фотографии. Ты следила за мной.

— Не смеши, — скривилась Хелен. — У меня есть дела поважнее, чем наблюдать за твоей жалкой жизнью. Я могу заплатить людям, чтобы они сделали это за меня.

— Джаспер, — пробормотала я.

Хелен отряхнула воображаемую пылинку с рукава дорогой куртки.

— В конце концов, да. Сначала у Брэдли был какой-то дешевый частный сыщик, но стоило предложить ему немного больше, и он стал присылать отчеты мне тоже. Ты слишком много времени проводила с этим отбросом-соседом, и я приказала следить за ним. Так я и вышла на Джаспера.

— Взлом, когда я спала?

— Джаспер, — фыркнула она. — Он был слишком увлечен твоим падением, чтобы остановиться.

— Машина, что едва не сбила меня?

Губы Хелен сжались.

— Тоже Джаспер. Там он перегнул палку. Ему было велено просто напугать тебя, чтобы ты вернулась домой, к Брэдли, куда тебе и место. Но Брэдли становился все неуравновешеннее. Я надеялась, что отдых с друзьями его успокоит…

— Но не успокоил. Потому что проблема не во мне, — выпалила я.

Удар был сильнее прежнего — приклад пистолета пришелся прямо на скулу. Я согнулась, вскрикнув от боли.

— Надо было с самого начала позволить Джасперу сделать свое дело и покончить с тобой. Но, как говорится, если хочешь, чтобы что-то было сделано как надо — сделай сама, — процедила она.

Ее лицо исказилось в злобной гримасе.

— Какая трагедия: напарник Джаспера предает его и хладнокровно убивает. Ты пытаешься бежать, но тебя тоже застреливают. Пусть это будет уроком Брэдли: с кем поведешься…

Сердце колотилось так, что рвало грудь изнутри. Лицо горело, словно под кожей взорвалась крошечная бомба. Но я должна была взять себя в руки. Я должна была бороться.

Собрав все силы, я выпрямилась.

— Тебе это с рук не сойдет.

— О, дорогуша. Уже сошло, —