Непростое наследство - Ксения Монакова

возвышалась земля, а пустота означала воздух. От взгляда на статую Лорнары меня в детстве пробирала дрожь. Одна половина лица была нежной и красивой, вторая — испещренной шрамами и язвами. Лорнара покровительствовала всем владеющим стихийным даром — и создателям, и разрушителям — оттого и была двуликой.

В Леайте, по счастью, храм находился на окраине города и в отсутствие праздника здесь не собралась толпа народу и не пришлось проталкиваться в поисках жрицы. Она как раз была в зале и наполняла чашу чистой водой, что обязана делать каждый день.

— Доброго дня, госпожа, — проговорила я и удивленно приоткрыла рот, увидев вместо убеленной сединами старухи молодую девушку. Одета та была в длинное просторное платье с капюшоном темно-синего цвета, а волосы, лежавшие на плече, собраны в низкий хвост и украшены лентами, как полагал обычай.

— Рада встрече, — улыбнулась жрица. — Вам нужна помощь?

Несмотря на уважение к богам, со служителями я предпочитала общаться пореже. Обычно те бывали занудными, упрекали во всевозможных слабостях, зачитывали длинные отрывки из книг и смотрели с некоторым превосходством даже на аристократов.

— Да, госпожа Рели. Меня зовут Сорель Ирмас, я травница и хотела бы посоветоваться насчет свойств одного из компонентов.

Рели медленно наливала воду из кувшина с длинным узким горлышком.

— Почему же со мной? Разве я знаю больше целителей или служителей Лорханы?

Она не оставила своего занятия, пока кувшин не опустел и последняя капелька воды не упала, оставляя широкие круги. Затем жрица выпрямилась, сложила ладони в замок и жестом предложила пройтись по храму.

— Почему же? — произнесла она с мягкостью, от которой стало не по себе.

— Дело в… — разумеется, Рели поймет, как только задам вопрос. — Необычной задаче, вставшей передо мной. Что если человеку со стихийным даром создать амулет из серебра, добавить компоненты для защиты и исцеления, а потом заключить в него проклятие? Это возможно?

Жрица взглянула на меня и снова улыбнулась. Белое лицо могло показаться безупречным, если бы не крошечные отметины шрамов на висках. В школе рассказывали — они появляются после ритуала посвящения.

— Городской маг-дознаватель был здесь недавно с похожим вопросом, — проговорила Рели. — Речь о старом кулоне, сломанном на две части?

— Да, о нем.

Толку отпираться, если она видит насквозь? Служителей обучают с самого детства. Тайны они хранят как зеницу ока, а потому никто особо не знает, почему они непременно обретают дар, чем платят за него и какими силами владеют.

— Я не должна бы говорить вам ничего, — Рели зашагала по кругу, останавливаясь у каждого ароматического сосуда и проверяла достаточно ли внутри трав или благовоний. От них исходила яркая живая сила, и я ощущала всякий раз ощущала жар в ладонях. — Но господин Эрван вас упоминал. Вы пришли потому, что считаете будто проклятие передалось погибшему с кулоном? Дознаватель считает также. Почему бы вам не поговорить с ним?

Жрица поправила крышечку очередного сосуда, затем подняла голову, и я увидела, как чернота в ее глазах медленно собиралась в зрачок. Она создатель, и использует дар прямо сейчас — вот почему у меня пылают руки.

— Человек, которому принадлежал тот кулон, погиб в моей таверне.

— Ах вот в чем дело, — задумчиво протянула Рели. — Что ж. Тогда повторю уже сказанное дознавателю. Амулет я видела дважды. Первым его принес погибший Обен. В отличии от вас он полагал, что в нем не проклятие, а защита от него. Странное суждение от человека с магией не знакомого. Но он предпочел умолчать о мотивах.

— Значит, вы не знаете наверняка?

— Никто не возьмется утверждать подобное. Любые защитные свойства теряются, если не подпитывать. А тому кулону много лет, он слабый.

— Но его создал стихийный маг?

— Или травник. Или достаточной сильный бытовой. Кто угодно, знающий свойства целебных компонентов и способный общаться с драгоценными материалами. Смастерить вещь — одно, вдохнуть в нее силу — другое. Не могу сказать точнее.

— А узор? Символы на серебре?

— Вы наблюдательны, — благосклонно произнесла жрица. — Они и впрямь интересны. Я встречала такие в старых книгах, еще в первые годы обучения. Это знаки из древнего языка ариарнов — сейчас к ним обращаются редко. Да и то лишь особо увлеченные выпускники Главикуса. На серебряной пластине некоторые написаны с ошибками — потому и не сохранили силу.

— Значит, создавал кулон человек несведущий?

— Откуда мне знать? Я не делаю предсказаний, госпожа Сорель, не вижу прошлое.

Рели подошла к последнему сосуду у стены, открыла и тонкой палочкой поворошила внутри. В воздух поднялся молочной-белый дымок и запахло персиковой сладостью.

— Почему вы пришли? Мастер дознаватель отправил проверить убедиться в моих словах?

— Нет, я сама.

— Вот как?

Она обернулась, резко склонила голову набок и так внимательно вгляделась, что захотелось чем-то заслониться.

— Вас что-то гложет, верно? Не можете найти себе места?

Чему же их учат столько лет и какими силами наделяют? Рели выглядит моей ровесницей, но говорит и ведет себя словно прожила целые века. Ее лицо, несмотря на отсутствие морщин, молодым совсем не кажется.

— Вы печальны и взволнованы, — продолжила она.

— Откуда знаете?

— Мой долг — дарить людям утешение. Чувствую каждого, кто сюда приходит.

— Вы правы, — я отвела глаза. — Никто меня не посылал и не убеждал. Я пришла, чтобы получить ответы и успокоиться.

— Помогло?

— Еще не знаю. Спасибо за помощь.

Не желая находиться в храме дольше, я склонила голову в знак почтения и направилась к выходу. Как и все служители, Рели норовила влезть в душу и затянуть долгие наставления.

— Хотите услышать совет? — прозвучало за спиной.

— Благодарю не нужно, — быстро проговорила я, не успев и опомниться.

— Так и знала, — усмехнулась Рели. — Можете прийти в любое время, если передумаете.

Глава двадцать четвертая

Ламар Бенуа битый час уговаривал: платье самой подходящей длины, и в обществе положено, чтоб подол волочился следом, собирая пыль и мелкий мусор. Вряд ли последнего наберется много в квартале, где поселились леди Сибилл, но идти до него предстоит прилично. Брать карету, как сделала бы покойная тетка Женива, я не собиралась. Очень зря по словам того же Ламара.

— В кругах, куда вы, дорогая госпожа Сорель, сегодня попадете, даме неприлично ходить по улицам собственными ногами.

— Так я ведь и не ахти какая дама.

— Как же? Владелица таверны на главной улице — весьма значительная в городе особа.

— Да-да, кузен верно говорит, — поддакнула Арлет, помогая закрепить на волосах шелковую заколку с блестящими камешками и пестрым гладким пером. — Поглядите в зеркало — никакая леди в подметки не годится.

Очередной