Отшельница. Искра короля - Марина Эльденберт

Так близко! Я должна была что-то сказать, должна была сказать ей правду, но прийти в себя не получалось. Потому что на меня разом обрушилось все мое прошлое, грозя завалить меня с головой и погрести под обломками. Потому что, как и в том самом прошлом, Наташа снова была на стороне отца и моим врагом, она снова считала меня врагом.

Кратковременное замешательство дорого мне обошлось: Николай схватил меня за руку и потащил к припаркованному во дворе джипу.

— Понятно. Будешь дальше объясняться в полиции.

Что произошло потом, я вообще не успела понять: ни откуда взялся Стефан, ни почему бывший муж согнулся пополам, выпуская изо рта воздух, как лопнувший воздушный шар. Наташа завизжала, а Стефан, без труда удерживая бывшего с вывернутой за спину рукой, процедил тем самым королевским тоном:

— Немедленно извинись.

6.7

— Я звоню в полицию! — заявила Наташа, но под взглядом дракона выронила телефон на тротуар.

Не знаю, сделал ли Стефан это нарочно, или в нем вспыхнула ярость, потому что его зрачки вытянулись в вертикаль, показывая истинную драконью суть. Николай всего этого не видел, потому что тщетно пытался вывернуться из захвата.

— Мужик, ты еще кто такой? Перед кем я должен извиняться… Ай!

Стефан что-то там надавил, и мой бывший муж красный как раз взвыл от боли.

— Перед Олей.

Брови Николая поползли на лоб, а я впервые обрадовалась тому, что король Рована снова решил все за меня. Потому что все, что касалось моей прошлой семьи, оказалось слишком болезненным. Я решительно спасала своих пациентов. Я согласилась лететь на огромном драконе. Я, в конце концов, прошла грань между мирами. Дважды! Но при виде дочери вся моя решительность таяла. Как сейчас.

Но, как ни странно, присутствие моего дракона (я стала достаточно смелой, чтобы признаться в этом хотя бы себе) придало мне сил. Искра вспыхнула в груди уверенностью.

— Олей? — переспросил Николай. И я словно рухнула с обрыва, потому что повернулась к Наташе и заявила:

— Я твоя мама. Я не умерла, Ната. Точнее умерла, но оказалась в другом мире. И вот пришла за тобой.

— В каком смысле «пришла за мной»? — пискнула дочь, широко распахнув глаза.

— Просто пришла, — исправилась я, понимая, что мои слова звучат странно и двусмысленно для прагматичного человека из современного мира.

— Что ты городишь, баба? Развелось городских сумасшедших… Ой! Да отпусти меня, мужик!

— Дай им поговорить, шут, — прорычал Стефан, и в моей груди растеклись тепло и благодарность. Не за Николая, мне было на него плевать, за то, что я все-таки смогла поговорить с дочерью, пусть даже не так, как планировала изначально.

— Это крипово. Странно и жестоко. — В глазах Наташи вспыхнули злые слезы. — Делать такие пранки. Паразитировать на чужом горе!

— Ты по мне горевала? — вырвалось у меня.

— Вы не моя мать! Вы даже выглядите иначе! Боже, зачем я с вами вообще спорю?! — Она все-таки присела и подняла телефон. — Еще и экран разбился…

— А я тебе говорила, купи защитное стекло. У этих моделей очень хрупкие экраны!

Наташа снова уставилась на меня как на привидение.

— Это вообще ничего не доказывает, — пробормотала она.

— Какие доказательства тебе нужны? — спохватилась я. — Я долго готовилась, вспоминала то, что могли помнить только мы с тобой. Например, нашу поездку в Кронштадт, где чайка вырвала у тебя из рук целую булку. Как ты расплакалась на концерте в кирхе, потому что ненавидишь классическую музыку. Или как мне пришлось оплачивать тебе стоматолога после неудачного катания на электросамокате…

С каждым моим словом Наташа бледнела, отчего веснушки на ее лице становились видны все отчетливее и отчетливее. В какой-то момент мне показалось, что мне удалось ее убедить, но дочь замотала головой.

— Об этом знают все мои друзья. Вас кто-то подговорил? Или заплатил вам?

Я уже отчаялась вспомнить что-то действительно исключительное, момент, который бы связал только нас двоих. Наверное, стоило признать, что я зря пришла, что у нас с дочерью не осталось теплых отношений. Как вдруг память подкинула совсем старый эпизод. Только наш.

— Я не всегда была хорошей матерью, Ната. Однажды я потеряла тебя, когда мы ходили в цирк. Ты попросила сладкую вату, и я отвернулась буквально на минуточку, а потом металась среди людей, пока не обнаружила тебя во время попытки пробраться за кулисы. Это самое страшное воспоминание, которое связывает меня с тобой, и, возможно, ты этого даже не помнишь…

— Мама взяла с меня обещание никому этого не рассказывать, — вдруг перебила меня дочь, когда я уже утратила надежду до нее достучаться.

— Но ты кому-то рассказала? — предположила я.

— Нет, — качнула она головой. — Никто не знал об этом. Только мама. Но она могла рассказать это вам.

— Не могла, — снова вмешался Стефан. — Твоя мать никогда не признает своих ошибок, при этом всегда всю вину берет на себя. Потому что привыкла все контролировать.

Потрясенная Наташа на автомате кивнула, соглашаясь с королем Рована, и чуть более внимательно посмотрела на меня. Изучающе.

— Слышь ты, хрен с горы, — снова подал голос бывший муж, — не знаю, откуда вы вылезли, но я на тебя и на твою бабу напишу заявление в полицию.

— Заткни свой поганый рот, — приказал дракон. — Иначе извиняться придется не только перед Олей, но и передо мной. Можешь начинать, кстати.

— Извиняться?

— Извиняться перед Олей, да.

— Отпусти его, Стефан, — я махнула рукой. — Не нужны мне его извинения.

— Мам, это действительно ты? — выдохнула Наташа, и я снова вернула ей все свое внимание.

— Я, Ната, я, — я вздохнула с облегчением.

— Ты выглядишь по-другому.

— Знаю, милая. После моей смерти моя душа вместе с сознанием переместилась в это тело. Книги и фильмы не лгут, такое действительно бывает.

— Почему ты пришла сейчас? Прошло несколько месяцев! Где ты была все это время? Следила за мной?

Благодаря искре я очень остро ощущала чужие эмоции, поэтому в меня сейчас ударило яростью претензий дочери.

— Я не могла сделать это раньше…

— Почему? — напирала дочь.

— Потому что меня забросило в другой мир! — воскликнула я. — Потому что мне пришлось привыкать к новой