Главный герой против развода - Марина Сергеевна Орлова

Однако жрец увидел в отсутствие реакции беспомощность, потому, кажется, воодушевился:

– Да. Я пригласил леди. Она настолько отчаялась, что даже предложила милорду перекрасить волосы, чтобы стать для него лучше, для чего и примерила парик. Вот настолько она была искренней в своем желании соединиться с суженым! – высокопарно заявил он, откровенно расхрабрившись и расслабившись, точно почувствовал, что вновь управляет ситуацией. – Я не мог проигнорировать подобную искренность, потому и стал посредником этой встречи.

– Как же вы объясните его состояние? Когда он уходил с вами, мой муж был в полном порядке, – выгнула я бровь, не то с умилением, ни то с невольным восхищением его лицемерием.

– Это – кара богини! – важно поднял он палец, несмотря на то, что Лурия явно была не в порядке и продолжала плакать. Однако, поймав выразительный взгляд жреца, она стала кротко всхлипывать и согласно качать головой на слова святоши. – За то, что он отказывается следовать судьбе, гнев богини настиг его, – удивительно складно стелил он.

Волей неволей начинала уважать его мастерство. Как правило, частенько в юриспруденции законы работали только в том случае, если можно было умело их использовать, а порой и переврать. Все зависело от трактовки того или иного закона и насколько подвешен язык юриста, на него опирающегося. Несмотря на серьезную подготовку, нужно было уметь юлить и импровизировать прямо на месте в зале суда. И тут уже побеждал тот, кто умел ориентироваться на месте лучше, чем оппонент.

Я гордилась своими умениями, но порой приходилось признавать значение опыта более старших коллег и уступать. Для меня это было огорчением от поражения, но в то же время повод учиться на ошибках и самосовершенствоваться.

Вот и сейчас, несмотря на мою ненависть к жрецу, я просто не могла не признать его заслуг и умений. Опыт в лицемерии был настолько совершенным, что фальшь почти не ощущалась – верх мастерства, к которому я когда-то стремилась.

Но теперь дело было слишком личным, потому я отмахнулась от ненужных и бесполезных мыслей, сосредоточившись лишь на азарте и… предвкушении.

– Господину Диону стало плохо, и леди Лурия поняла, что Богиня направляет ее помочь ему!

– Вот как? Тогда доктор тоже суженый Диона? Или есть иная причина того, что действия врача действуют не хуже божьего прощения? – прищурилась я, кивнув в сторону доктора, чьей заботой и вниманием Дион наконец успокоился и начинал мирно засыпать, хотя его губы едва заметно двигались, произнося мое имя, пока он окончательно не уснул.

– Госпожа, – деловито позвал доктор, со знанием дела осматривая и обнюхивая найденный капитаном бутыль. – Это сильнодействующий транквилизатор.

– Ух ты! – восхитилась я и посмотрела на жреца. Он вновь не разочаровал и притворился, словно впервые слышит о наркотике. – Вам что-то известно об этом, Ваше Святейшество?

– Без малейшего понятия, – невозмутимо отозвался он.

– То есть, не вы его дали моему мужу? – настаивала я.

– Разумеется, нет! – категорично заявил он.

– Это то, что я хотела услышать, – расплылась я в улыбке, после которой только тогда жрец насторожился. Под его взглядом я подошла к стене, завешенной гобеленами, и ласковым тоном произнесла: – Видите ли, я, как новая хозяйка, хотела немного изменить интерьер и расширить пространства комнат в поместье. Потому затеяла глобальный ремонт. К сожалению, я немного не рассчитала, и мы не успели завершить его вовремя. Потому, вместо смежных дверей, на время торжества, мне пришла идея, завесить проходы, красочными гобеленами, – счастливо улыбнулась я, видя, как пропадает краска с лица жреца по мере моего рассказа.

А когда я, в доказательство своих слов отодвинула гобелен, его лицо страдальчески сморщилось. Потому что в ответ на мои слова в комнату из-за гобелена вошли люди, которые до этого тихо «наслаждались» представлением, устроенным жрецом и суженой. Их было не больше десяти весьма влиятельных и пожилых дам, чье слово очень много весило в светском обществе. Была даже тетка нынешнего короля, что с круглыми глазами смотрела на прежде почитаемого жреца с безукоризненной репутацией. И возглавляла процессию… Франческа, присутствие которой на торжестве до последнего держалось в тайне. Но когда я попросила ее о помощи через письмо и описала примерный план действий, она с удовольствием согласилась.

Присутствие Франчески так же повлияло и на Саймона, но сама женщина была сосредоточена лишь на жреце, которому зловеще улыбнулась и ласково пропела:

– Ну, здравствуй, Джозеф, – обратилась она к нему по имени. – Давно не виделись. Ты постарел, а методы все не изменились, – хмыкнула она, доказывая, что стала свидетелем всего, что произошло в этой комнате с самого начала. Она и ее подруги.

Лицо жреца приобрело незабываемое выражение бессилия и беспомощности. Но мне его было совершенно не жаль.

Глава 15

Глава 15

Подготовка к суду не была гладкой.

Как и предполагалось, на стороне жреца было слишком много последователей, чтобы его власть разрушить одной лишь провокацией в кругу влиятельных, но ограниченных дворян. Да, на нашей стороне была тетка короля, но даже этого было недостаточно.

Король, не будь дураком, подошел к вопросу с особой осторожностью. Религия за последние пятьдесят лет стала второй веткой власти, наиболее поддерживаемая среди простого народа.

Вот так без подготовки выступить против церкви и жреца, который, как ни поразительно, был более почитаем, чем архиепископ, значило выстрелить себе в ногу, настроив против себя не только дворян, поддерживающих храм, но и народ. С чем-то одним король мог справиться, с двумя силами – нет.

Просто признания и многочисленных свидетельств было очевидно недостаточно для вынесения приговора. Пришлось довольствоваться тем, что самого жреца изолировали, а в отношении храма было начато расследование.

Впрочем, примерно представляя это, мы и не рассчитывали на многое.

Прошло чуть больше недели, но, к моему большому сожалению, помимо просто поражающей коррупции, случаев злоупотребления властью, вымогательстве и кумовстве внутри храма никаких иных прегрешений найдено не было.

– Разве это плохие результаты? – спросил отец, смотря на мою мрачную и раздосадованную физиономию, на очередном семейном собрании, которые после того памятного торжества проводились едва ли не ежедневно.

– Нарушения и преступления довольно серьезные, чтобы наказать храм, но они никак не связаны напрямую с самим Верховным жрецом Джозефом, – вместо меня