Гейм-чейнджер - Рейчел Рид

      — Конечно.

      После очередной безмолвной паузы Тодд шумно вздохнул.

      — Ладно. Ты гей. Понял. Теперь скажи, что это не то, о чем ты хочешь объявить.

      — Именно то.

      — Скотт, — устало продолжил Тодд. — Нет. Ты не можешь этого сделать.

      — Почему нет?

      Тодд даже рассмеялся.

      — Ты знаешь почему! Господи, мне правда нужно объяснять? Ты знаешь, сколько игроков спят и видят, как перехватить твои рекламные контракты? Думаешь, я не борюсь с агентом ебаного Матти Яло за это дерьмо? Ты уже не главный сердцеед в команде, и с возрастом лучше не станет. Сейчас тебе нужно брать всё, что возможно. Ты в расцвете сил, и это не вечно. Травма, очередной спад…

      — Я знаю. Понимаю, — резко сказал Скотт.

      — Я просто хочу сказать, что нет смысла отпугивать спонсоров и фанатов. Особенно когда есть куча других вариантов всё испортить, которые тебе неподконтрольны.

      — Я понимаю, но некоторые вещи важнее всего этого.

      — Важнее всего, ради чего ты трудился всю жизнь?

      — Не знаю. Может быть. — Скотт немного подрастерял уверенность.

      — Ладно, попробую зайти с другой стороны: ты подумал, как такое заявление повлияет на твоих товарищей по команде?

      — Повлияет на них?

      — Думаешь, им не будет неловко? Знать, что ты, ну, ты понимаешь…

      — Что? Пялюсь на них в раздевалке? Я этого не делаю.

      — Просто… для некоторых парней это как худший кошмар, понимаешь? Я знаю, это нелогично. У меня нет предубеждений, Скотт, ты это знаешь. Я просто говорю, как есть. Некоторые из твоих товарищей по команде точно будут чувствовать себя некомфортно. И это скажется на динамике команды, на игре. Ты, чёрт возьми, капитан. Твоя работа — учитывать такие вещи!

      — Да, — пробормотал Скотт. — Да, знаю.

      — Можно спросить, почему ты вообще об этом задумался?

      — Я больше не хочу лгать.

      — Почему нет? Все лгут. Думаешь, ты единственный гей в НХЛ? Да ладно. Ты просто единственный, кто хочет рассказать об этом всему, блядь, миру. Не делай этого, Скотт. Ты всё потеряешь.

      — Эй! Я не потеряю всё. И разве не твоя работа — сделать так, чтобы этого не произошло?

      — Я не волшебник, блядь! Я могу сделать только то, что в моих силах. Да, такое заявление — первый открытый гей в НХЛ — может открыть новые маркетинговые возможности, но я не вижу тебя на обложках видеоигр или лицом крупных спортивных брендов…

      — Думаю, ты ошибаешься. Мне кажется, мир может быть готов к этому.

      — Ну, ты куда оптимистичнее меня.

      — Это мы и так знали.

      Оба рассмеялись.

      — Послушай, — сказал Тодд, его голос смягчился. — Тебе нужно соблюдать осторожность, понятно? Если тебя заметят… ну, знаешь, с мужчиной…

      — Я осторожен. Конечно, я осторожен! Если бы я не был осторожен, думаешь, я смог бы так долго держать это в секрете? От команды? От СМИ? От тебя?

      — Пожалуй, нет.

      — Я устал от этой осторожности, — вздохнул Скотт.

      Они помолчали с минуту, затем Тодд спросил:

      — И как ты это сделаешь? Заявление, в смысле. У тебя есть план?

      — Не знаю. Думал, может, предложить историю Sports Illustrated. Сделать это через них?

      — Они точно захотят историю. Спорим, мы могли бы получить хорошие деньги за это, если грамотно подойти к делу.

      — Нет. Я не хочу зарабатывать на этом. Это не из-за денег.

      — Да, но всё же…

      — Тодд, остановись. — Он улыбнулся. — Но мне нравится, что ты уже думаешь о стратегии.

      — Я по-прежнему считаю, что тебе не стоит этого делать.

      — Принято.

      — Блядь. Ты ведь всё равно сделаешь, да?

      — Скорее всего.

      — Господи. Пора запасаться антацидами. Только… не делай ничего, не предупредив меня, ладно? А лучше вообще ничего не делай. Никогда.

      — Оставаться в шкафу вечно. Понял.

      — А что плохого в шкафу? Там полно профессиональных спортсменов, отличное место.

      — Доброй ночи, Тодд.

***

      Проснувшись на следующее утро, Скотт задержался в постели дольше обычного, прокручивая в голове разговор с агентом. Слова Тодда не выходили из головы:

Думаешь, ты единственный гей в НХЛ?

      Нет. Скотт был уверен, что нет. Но он чувствовал себя именно таким. Постоянно. Это было поистине ужасное чувство. И другие скрытые геи в лиге, должно быть, ощущали то же самое.

      А вдруг он мог бы это изменить? Облегчить их положение, да и свое тоже.

      Он нахмурился. А сможет ли он реально что-то изменить? Просто честно рассказав миру, кем являлся? Будет ли от этого толк? Или Тодд прав? Спонсоры уйдут? Товарищи по команде отдалятся? Фанаты отвернутся? Его игра пострадает?

      И что тогда будет с другими геями в НХЛ? Им точно не станет легче.

      Блядь.

      — Что тебя гложет, Скотти? — спросил Картер за тарелкой яичницы с тостами в гостиничном буфете.

      — А, — Скотт встрепенулся. — Ничего.

      — Ты паршивый лжец, Хантер. Я тебе сто раз уже говорил.

      Скотт улыбнулся и ковырнул яичницу.

      — Стало ли тебе легче после того, как твои отношения… перестали быть секретом?

      — А, — Картер отложил вилку. — Устал прятать свою девушку?

      — Типа того, — Скотт поморщился.

      — Конечно, надоело, наверно, скрываться. Поначалу это даже сексуально, но любовь не удержишь в узде.

      — Любовь, да?

      Картер пожал плечами.

      — Мне нечего стыдиться.

      — Рад слышать. В общем… да. Любовь.