Соло - Аврора Ансер

Ставлю локер на сиденье детской качели, ещё одна преждевременная городская покупка, сажусь на крыльцо и принимаю вызов. Появляется изображение – Ян сидит, опустив голову. Потом поднимает лицо, смотрит на меня прямым, твёрдым, но пустым взглядом. Кладёт что-то в локер, жмёт отправку.

– Здравствуй, Яннар, – сдержанно говорю ему, прежде чем отосланное им возникает в локере с моей стороны. Даже не знаю, как, когда это получилось, что мы перешли на «ты».

– Здравствуй, Макс, – отвечает он почему-то по-нашему. Значит, дни у него снова перестали быть светлыми.

Локер чуть брякает, и в нём появляется посылка – оберег Ба. Даже говорить ничего не нужно.

– Он ушёл, – говорит Тарда бесцветно. А я думаю – не помогло, так же, как Жанне. Но Ян продолжает: – Он просто снял амулет, Макс… и его не стало…

Что?! Вот просто снял?

– Почему? – говорю почти шёпотом, не понимаю.

– Мы с Блатта-амом долго думали, как доложить Совету об исчезновении источника, – на лице у мэйнера блуждает выражение странноватой задумчивости с явным оттенком отчаяния. – Нашли в этом происшествии кучу многообещающих возможностей – ведь если творящий источник, привязанный к кораблю, может самовольно в любой момент его покинуть, значит, нельзя строить такие корабли. Без источника они не функционируют, как задумано, слишком громоздкие для обычной синей воды, не хватает мощности. И от этого отпадает надобность вывозить источники с Патриума, ведь сфера их применения для существ, не обладающих творящей силой, весьма узка… Но Единый Совет не принял во внимание наши доводы, и высочайшим Указом «Магнум II» велено укомплектовать другим «усиленным источником энергии» в самые короткие сроки…

Ян прервался, откинулся на спинку кресла, изучая настойчивым взглядом моё лицо. Сегодня он находится в кабинете, тёмном и мрачном. Как он с ума не сойдёт, проводя столько времени в таком унылом месте?

– «Магнум II» был экспериментальным образцом, ты знал? Старик не говорил с тобой об этом? – поинтересовался он. Я отрицательно кручу головой. Блядь, да у меня просто нет слов на это дерьмо, которое зовётся «жизнь»… – И перенёс и привязал источник Соуло на «Магнум II» именно Блатта-ам, больше ни у кого не получилось. Перерыл все архивы Первых и открыл древний способ привязки с помощью кондага, который является проводником творящей силы. Ну, и когда Совет принял своё решение, Блатта-ам принял своё…

– Мне жаль, – искренне сожалея, говорю я. Наше положение, и так нелёгкое, стало ещё более сложным.

– Выглядишь… неважно, – констатировал Тарда очевидную реальность. – Что-то случилось?

– У меня родился сын, – начинаю я, но продолжать абсолютно не хочется. Не хочется рассказывать о Жанне, как будто если не говорить об этом, то ничего и не было. А ещё я не хочу, не могу принимать соболезнования. Ни от кого.

– Поздравляю, – на лице мэйнера мелькает выражение неподдельного удивления, быстро сменяющееся напряжённым вниманием. Он снова долго изучает моё лицо, но молчит. Не спрашивает, он понимает, что это единственное радостное событие того дня, а после произошло нечто, не подходящее для обсуждения.

– Я понял, – произносит он задумчиво. – Тебе сейчас и так нелегко. Что ж, до встречи. Буду ждать, когда ты будешь в силах общаться. И Макс… ты держись, не сдавайся.

Я киваю, отключаю локер. Тяжело как на душе. Надо привыкать, что в жизни теперь плохого всегда будет больше, чем хорошего, и это плохое имеет тенденцию к бесконтрольному размножению. Пат за всю беседу не уронил ни слова, ни мысли.

– Скорбишь? – спрашиваю молчуна, потерявшего лучшего друга. Пат не отвечает, он никогда не говорил, как относится к инсектару, но я и так знаю. – А о кондаге? Ты знал? Получается, ложку с корабля мне в карман подсунул Блатта-ам… чтобы ты смог уйти со мной…

– Догадывался, но не был уверен, – отвечает Пат, словно нехотя.

– Почему тогда не остановил, почему позволил отдать наш единственный предмет из кондага практически незнакомцу?

– Иногда нельзя вмешиваться в ход событий, нарушать цепочку закономерностей, чтобы произошло то, что должно в будущем случиться, – источник переходит на нравоучительный тон. – В твоём порыве я увидел… волю Создателя.

– Но ведь ты не можешь без него. Именно поэтому в наше с тобой первое творение ты был так обессилен, – укоряю его, но единственным ответом мне становится громкий стрёкот кузнечиков в полной темноте. Жара прошедшего дня даже ночью напоминает о себе густым, словно тягучим, воздухом.

– Максс, веррниссь в дом… – шипящим шёпотом говорит вдруг источник в моей голове. Киваю, да, надо посмотреть, как там Алекс. Саша, как называет его Ба.

Поднимаюсь, захожу в сени, стараясь ступать бесшумно. Вроде, всё тихо. Иду на кухню, возвращаю локер на место. Отпиваю остывший кофе из чашки, прислушиваюсь. В доме тишина, но еле слышные звуки какой-то возни доносятся из нашей спальни. Алекс проснулся и пытается выпутаться из пелёнки? Если так, то вскоре раздастся его плач.

Я крадусь, едва дыша, заглядываю в комнату через открытую дверь. И сначала мне кажется, что ничего необычного в тёмной комнате я не вижу, но, присмотревшись, замечаю странность. Будто чёрная ночная тень укрывает кровать, где спит Алекс, а ведь на постели белое бельё. И будто бы я слышу невнятное причмокивание и прерывающийся, едва слышный, но удовлетворённый голосок сына, и какое-то странное шуршание, похожее на трение ткани о что-то упруго-шершавое. Негромкий вибрирующий звук, напоминающий мурлыканье довольного кота, сопровождающий этот непонятный, почти незаметный шум, подтверждает мои опасения – на кровати вместе с Алексом находится неизвестный зверь.

Я делаю осторожный шаг в комнату, и под моей ногой предательски скрипит деревянная половица. Темнота на кровати замолкает, и из непроницаемой тьмы вдруг появляются два золотых светящихся удлинённых глаза, которые следят за мной с очевидным подозрением и угрозой. Тихое кошачье предупреждающее подвывание заставляет меня замереть на месте.

– Макс, назад! – слышу с трудом различимый шёпот Ба. – Отходи аккуратно, не делай резких движений.

Вот как? Но там мой сын! Я что, должен его оставить? И я протягиваю руку и щёлкаю выключателем, освещая комнату резким электрическим светом, вынуждая существо на кровати показаться.

И с оторопью наблюдаю, как огромное, чёрное, как ночь, животное на кровати поднимается, упираясь передними лапами, встаёт во весь рост, разворачиваясь. Это тенебрис! Я это понимаю, видя чёрные огромные крылья, но этот тенебрис страшный… совсем другой. Вот уж действительно тварь! Это существо пугает до дрожи в коленях – оно гораздо больше Жанны, тяжелее и опаснее. Поджарое хищное тело с резким переходом низкой объёмной грудины к животу, очень мускулистые, жилистые длинные лапы, украшенные на суставах кожно-костяными наростами с небольшими шипами, горбоносая,