Временная жена - Катарина Маура

— Лука, — говорит бабушка, подходя ко мне.

Я поднимаю голову и смотрю на нее, но не нахожу в себе сил притворяться перед ней. У меня разбито сердце, и я скучаю по жене.

Она вздыхает, и на мгновение я вижу колебание в ее взгляде, но потом она выпрямляется и становится холодной.

— До меня дошли слухи, что вы с Валентиной нарушили наше соглашение, — говорит она твердо. — Валентина съехала несколько недель назад, и ты не был с ней больше двух недель. А по договору вы могли быть раздельно не более трех дней подряд, Лука. Прости, но я перекрываю тебе доступ. Все твои активы в Windsor Bank заморожены, и ты больше не можешь появляться на любой из принадлежащих Виндзорам территорий, включая это поместье. Это, разумеется, касается и домов всех твоих братьев и сестры.

Я смотрю на бабушку в полнейшем шоке.

— Ты шутишь, да? Моя жена не дома, потому что потеряла близкого человека, и ты это прекрасно знаешь.

Бабушка кивает и криво усмехается.

— Я не говорила, что она должна быть здесь с тобой. Я сказала, что вы должны быть вместе, а вы не вместе. Если она скорбит в доме своей матери, то и ты должен был быть там. Я не стану делать для тебя исключений, Лука. Ты уже обошел меня, когда женился на ней, и тогда я закрыла на это глаза. Но больше шансов я тебе не дам.

Она кивает одному из охранников, и тот бросает на мой кофейный столик сумку.

— У тебя есть десять минут, чтобы собрать самое необходимое, прежде чем эти люди проводят тебя к выходу. Я позволю тебе взять одну из своих машин, но запрещаю ее продавать, так как она принадлежит Виндзорам.

Я уставился на нее в полном недоумении.

— Ты серьезно? Ты правда можешь вот так поступить со мной только потому, что я осмелился ослушаться одного из твоих дурацких правил? Послушание для тебя действительно важнее моего счастья и благополучия?

Я провожу рукой по волосам и горько усмехаюсь, видя ее бесстрастное лицо.

— Ты показательно наказываешь меня, чтобы остальные вели себя смирно, да? Ты правда думаешь, что мама с папой этого хотели бы для меня? Как ты собираешься жить с мыслью о том, что предаешь их самым ужасным образом?

Она тяжело вздыхает.

— Восемь минут, — бесчувственно сообщает она.

Я поднимаюсь на ноги, чувствуя, как ненависть разливается по жилам.

— Надеюсь, твое абсурдное упрямство стоит потери внука, потому что я больше никогда не вернусь в это чертово поместье. До конца своих дней ты не увидишь меня снова. Я устал быть одной из твоих марионеток.

— Пять минут, — отвечает она с милой улыбкой на лице. Как она может смотреть на меня так, будто ей все равно? Любит ли она вообще меня и моих братьев с сестрой, или мы лишь инструменты для укрепления ее наследия?

Я тяжело вздыхаю, собирая самые дорогие сердцу вещи и немного одежды. Как я умудрился потерять все за считанные дни? В какой момент все пошло наперекосяк?

Глава 62

Валентина

Дверь в мою спальню открывается, и в душе вспыхивает надежда, но тут же гаснет, как только я вижу Сиерру и Рейвен. Глупо было ожидать, что Лука вернется после того, как я оттолкнула его, но какая-то маленькая иррациональная часть меня все равно хочет, чтобы он боролся за меня, даже если я сама делаю это почти невозможным. Это несправедливо, и я не хочу думать или поступать так, но словно ничего не могу с собой поделать — меня парализует страх.

Девушки улыбаются, садясь на кровать.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Сиерра, пока Рейвен берет меня за руку.

Я киваю:

— Все в порядке.

Рейвен сжимает мою руку и качает головой:

— Ничего у тебя не в порядке, Вэл. Ты сама не своя уже несколько недель. Я волнуюсь за тебя. Мы все волнуемся.

Я оглядываюсь и вижу Ареса, Зейна, Диона и Лексингтона в дверях.

— Что вы здесь все делаете? — спрашиваю, сбитая с толку. В последнее время они приходили по очереди, каждый навещал меня раз в несколько дней, но чтобы все вместе — такого не было.

Сиерра мягко заправляет прядь моих волос за ухо:

— Сегодня должна была быть покерная ночь, и парни думали, что Лука будет здесь.

Я хмурюсь, не понимая:

— Что вы имеете в виду? Разве он не дома?

Арес заходит в комнату с напряженным лицом:

— Бабушка выгнала его несколько дней назад, потому что вы нарушили правила. Она запретила ему появляться на территории Виндзоров, и с тех пор мы его не видели. Разве тебе не пришло письмо о том, что бабушка увольняет тебя?

У меня округляются глаза, когда до меня доходит. Нам нельзя быть разлученными больше трех дней подряд. Как я могла забыть? Неужели я настолько погрязла в своих переживаниях, что поставила под удар все, над чем Лука так усердно работал?

— Где он?

Арес качает головой:

— Не знаю. Я думал, он здесь.

Лексингтон достает телефон, его лицо выражает беспокойство:

— Я позвоню Сайласу.

Зейн заходит в комнату, внимательно изучая мое лицо:

— Что случилось, Вэл? Всем было очевидно, что Лука по уши в тебя влюблен, и это продолжается уже дольше, чем ты думаешь. Что происходит?

Дион остается в дверях, как всегда молчаливый, но я чувствую его разочарование. Он имеет на это полное право. Я начинаю дрожать, осознавая, что натворила. Крепко вцепляюсь в одеяло, когда в глазах собираются слезы. Я оттолкнула его так далеко, что он даже не смог прийти ко мне, когда нуждался во мне больше всего. Я всегда знала, что не достойна его, и теперь это стало очевидным.

— Нашел, — произносит Лекс. — Он в отеле «Каскад». Поскольку ему нельзя появляться в наших отелях, он пошел к конкурентам. У меня есть номер его комнаты.

Я киваю, вставая с кровати, и Рейвен улыбается, поднимая сумку, которую оставила у кровати:

— У меня есть идеальный наряд для тебя.

Я впервые за несколько недель искренне улыбаюсь:

— Конечно, есть.

Парни выходят из комнаты, но Дион на мгновение задерживается, внимательно глядя на меня:

— Я отвезу тебя, — говорит он, прежде чем закрыть за собой дверь.

Через двадцать минут я сижу в машине Диона в красном платье, которое сшила для меня Рейвен, а сердце сжимается от тревоги.