Поцелуй страсти - Джейн Киддер

— Что ж, я отвечу вам на этот вопрос. Я решил, что должен получить от вас хотя бы частичную компенсацию за то, что зря потратил уйму времени, ухаживая за вами.

— Ухаживая за мной?! Да вы, Хэррисон, никогда за мной по-настоящему не ухаживали! Мы были просто друзьями — не более того.

Хэррисон театральным жестом прижал руку к груди.

— Какой удар, Виктория! Неужели вы забыли, что я предлагал вам руку и сердце?

— Нет, этого я не забыла, — без всякого выражения произнесла молодая женщина, — как не забыла и того, что ваше предложение я отвергла.

Лицо Хэррисона исказила гримаса.

— Зато предложение Уэлсли сыграть свадебку вы приняли — сразу же после того, как отказали мне. А это наводит меня на мысль, что вы еще до свадьбы забрались к нему в постель и, весьма возможно, до свадьбы же и зачали своего ребенка!

Виктория метнула на него исполненный ярости взгляд.

— Я больше не желаю выслушивать ваши оскорбления! То, что происходило и происходит между моим мужем и мной, — не вашего ума дело. Сейчас меня интересует одно — намерены ли вы возвратить мне лошадь? Если вы дадите слово, что вернете Кингз Рэнсома, я обещаю забыть об этой неприятнейшей истории.

Внезапно Хэррисон шагнул к Виктории и прижал ее к стене всей тяжестью своего тела.

— Стало быть, вы не хотите разговаривать со мной о своих интимных делишках? С чего бы это, а, Виктория? Вас смущает то, что с вами проделывает этот дикарь? Скажите, вы закрываете глаза, когда он исполняет супружеский долг? И о чем вы при этом думаете? Пытаетесь представить, что находитесь на краю света?

Виктория в ужасе слушала этот бред, лихорадочно озираясь по сторонам. Когда Гилфорд слишком уж увлекся, она поднырнула ему под руку, высвободилась и бросилась к двери. Хэррисон при этом чудом удержался на ногах, но довольно быстро пришел в себя и ухитрился поймать Викторию за руку и прижать к двери.

— Немедленно прекратите! — отчаянно вскрикнула Виктория и со всей силы уперлась обеими руками в грудь Гилфорда. — Что с вами случилось? Вы что, совсем спятили?

Возмущенный крик молодой женщины достиг наконец замутненного яростью рассудка, и Хэррисон Гилфорд невольно попятился. Виктория же, оказавшись на свободе, расплакалась. Вытирая слезы, она в последний раз решилась уговорить Гилфорда закончить дело миром.

— Прошу вас, Хэррисон! — взмолилась она. — Прекратите этот чудовищный фарс! Сегодня ночью, когда все уснут, верните Кингз Рэнсома в стойло — и забудем об этом. Уверяю вас, это самое разумное, что вы только можете сделать.

Губы Хэррисона скривились в неприятной самодовольной ухмылке.

— Боюсь, миледи, я не в силах этого сделать. Я, видите ли, продал Кингз Рэнсома.

— То есть как это — «продал»? Вы лжете, я уверена! Разве можно так быстро заключить сделку, к тому же без бумаг, которые удостоверяли бы ваше право на владение лошадью?

— Бумаги, которые удостоверяли бы это самое право, легко подделать, — хмыкнул Хэррисон. — Кстати, покупатели-иностранцы не столь щепетильны, как мы, англичане. Так что, Виктория, жеребца у меня нет. Он продан и, возможно, уже переправлен на континент. Теперь-то уж вам до него не добраться!

— Предупреждаю, вам не удастся выйти сухим из воды! — воскликнула Виктория. — Майлз привлечет вас к суду. Вас посадят в тюрьму, попомните мои слова! Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что похищение Кингз Рэнсома — серьезное преступление?

Хэррисон все с той же самодовольной ухмылкой покачал головой.

— Власти ничего не смогут мне сделать, Виктория, — хотя бы потому, что у вас нет доказательств. Ваши показания против моих, ваше слово против моего — вот что будет рассматриваться в суде. Если же вы упомянете о нашем сегодняшнем разговоре, я просто скажу, что такого разговора не было. Кому, как вы думаете, поверят власти — вам, взбалмошной женщине, или мне, человеку с безупречной репутацией?

— Кингз Рэнсом исчез! — вскричала Виктория. — Это уже само по себе достаточно весомое доказательство!

— Доказательство чего? Того, что лошадь украдена? Возможно! — хохотнул Хэррисон. — Только сей факт никак не доказывает мою причастность к краже. Кроме того, у меня есть отличное алиби. Вчерашний вечер я провел с другом, вернее… с подругой… с одной леди, которая будет просто счастлива подтвердить, что я всю ночь никуда не отлучался.

Виктория печально посмотрела на бывшего друга детства.

— Зачем вам все это нужно, Хэррисон? Или вы, лишив меня Кингз Рэнсома — моего самого драгоценного достояния, — хотите тем самым причинить мне боль? Скажите, вы поэтому отняли у меня коня?

— Ничего я у вас не отнимал. После того, как вы вышли замуж за Уэлсли, Кингз Рэнсом принадлежит ему, а не вам. Следовательно, я отобрал его у Уэлсли — точно так же, как он прежде отобрал вас у меня.

Виктория прикрыла глаза, пытаясь разобраться в странной логике Хэррисона, которая была сродни логике помешанного.

— Повторяю, вам не удастся выйти сухим из воды, — сказала она. — Не знаю как, но я сумею найти доказательства вашего преступления.

— А я повторяю, что в суде ваше слово будет стоять против моего, только и всего, — заверил молодую женщину Хэррисон.

— Не только ее слово, Гилфорд, — прозвучал низкий мужской голос.

— Майлз! — воскликнула Виктория и бросилась к мужу, стоявшему в проеме кухонной двери. — Как я рада, что ты здесь, со мной!

При виде Майлза, расположившегося так по-хозяйски в холле его дома, Хэррисон побагровел от бешенства. Схватив тяжелую вазу, стоявшую на подставке у парадной двери, он запустил ею в своего недруга и с воплем бросился в атаку.

Майлз оттолкнул прильнувшую к нему Викторию, зацепился за ее юбки и упал. В тот же миг на него налетел Хэррисон, и мужчины стали кататься по полу, награждая друг друга увесистыми тумаками. Победителем оказался Майлз, завершив драку добрым хуком слева. Хэррисон стукнулся затылком об пол, и в глазах у него на миг потемнело. Майлз уже поднимался на ноги, когда Хэррисон пришел в себя, нашарил на полу рядом с собой вазу, которая, как ни странно, не разбилась — и обрушил ее на голову американца.

Майлз ничком рухнул на пол, и Виктория в ужасе закричала. Потом, осознав, что теперь она и Майлз целиком во власти Гилфорда, молодая женщина принялась лихорадочно озираться в надежде найти хоть какое-то средство защиты.

Ее внимание привлекли две скрещенные старинные сабли, висевшие над дверью. Сорвав одну из них со стены, она направилась к Хэррисону, чертя перед собой клинком грозные круги.

— Немедленно бросьте саблю! — велел тот, поднимаясь с пола. — Вы ведь отлично знаете, что изрубить меня вам не удастся, поэтому лучше повесьте оружие на место, а то еще невзначай порежетесь!

— Ничего подобного, Хэррисон! — прошипела Виктория. — Это вас я порежу. Более того, я собираюсь вас убить.