Навеки вместе - Гвендолин Кэссиди

– Неправда. Я на два месяца запоздал с началом книги.

Робин прикусила язык, не рискуя спорить с тем, что, как она знала, было правдой. В ноябре Пол обычно сдавал готовую рукопись для публикации в следующем году, а сейчас была середина октября, и он не дошел даже до половины. И не он один забросил работу. Робин к этому времени тоже обещала Соне закончить роман.

– Прости, – порывисто сказала она. – Я не подумала. Конечно же ты должен работать. Это я виновата в том, что ты не укладываешься в сроки.

– Ты, несомненно, была помехой. – Он снова улыбнулся и нежно погладил ее по щеке. – Впрочем, весьма приятной.

Как всегда, стоило ему прикоснуться к ней – и она воспламенилась. О, как же я его люблю! – мысленно воскликнула Робин, встречая губы Пола. Все остальное не имеет никакого значения.

Так оно и было в действительности. Но в следующие несколько недель ей приходилось прилагать немалые усилия, чтобы умерить свои посягательства на его время.

К Рождеству рукописи у обоих были уже готовы и отпечатаны, а после Нового года они уже наслаждались длительными каникулами на Суматре, которую Пол хотел сделать местом действия следующего романа. Закончив тем временем очередной роман, Робин собиралась в апреле поехать с ним в Иран и была сражена, когда Пол дал ей понять, что брать ее с собой не намерен.

– Мне придется бывать в таких местах, куда я не рискнул бы тащить тебя, сказал он. – И я не настолько тебе доверяю, чтобы надолго оставлять одну в номере отеля. Меня не будет самое большее две недели.

Он оставался непреклонным, несмотря на все ее протесты и обещания, и лишь смиренно пожал плечами, когда она, надувшись, отказалась проводить его в аэропорт. Эти две недели Робин жила в вашингтонской квартире, почти каждый вечер проводя вне дома, в основном с компанией друзей, а однажды – со старым приятелем, внимание которого стало бальзамом для ее израненной души. Нельзя сказать, чтобы она очень веселилась. Без Пола даже шампанское казалось пресным.

Ко времени его возвращения она уже превратилась в самую уступчивую и понимающую жену, которую только видел свет. Вновь оказаться в его объятиях, ощущать его губы своими – какое это было блаженство! Эйфория длилась целых три дня – пока кто-то не счел нужным сообщить Полу о том, как она проводила время в его отсутствие. В ссоре, которая вспыхнула вслед за этим, оба наговорили много обидного. Однако больше всего Робин задели слова Пола о том, что он мог бы предпринять что-нибудь получше, чем жениться на испорченной девчонке.

С тех самых пор все у них пошло наперекосяк. Его предложение подумать о продолжении рода она отвергла с ходу на том основании, что связывать себя детьми в ее-то годы – полное безумие. Следовало бы подумать об этом раньше, возразила Робин, когда Пол заметил, что в его тридцать три он нуждается в отцовстве уже сейчас, а не в каком-то неопределенном будущем.

Постепенно в ней зародилось подозрение, что в жизни мужа существует другая женщина, хотя прямых свидетельств тому не было. Она начала устраивать сцены, намереваясь вывести его из себя. И была очень недовольна тем, что он не позволял ввергнуть себя в состояние, в котором мог бы проговориться.

Пол уже несколько дней был в отъезде, когда наконец пришло подтверждение в виде звонка от Эдны Пауэлл, которая предлагала дать Полу свободу, чтобы он смог жениться на женщине, на которой ему следовало жениться сразу. Не дожидаясь возвращения мужа, Робин упаковала чемоданы и переехала обратно в дом родителей. Она отказывалась верить всему, что говорил Пол, когда вернулся. И он после нескольких неудачных попыток переубедить Робин оставил ее в покое.

Если бы тогда Пол перекинул меня через плечо и притащил к себе силой, я бы, возможно, и поверила тому, что он хочет моего возвращения, с иронией подумала Робин. Именно этого она от него ждала, этого страстно желала.

Только он ничего подобного не сделал, и ей оставалось прийти к заключению, что их брак исчерпал себя.

Избегая приемов, на которых он мог присутствовать, Робин умудрилась почти не сталкиваться с ним. Предложенная финансовая поддержка была гордо отвергнута: она не хотела ни в чем зависеть от него, да ей это и не требовалось. Робин наладила жизнь одинокой женщины, купив собственную квартиру и удовлетворяясь мимолетным флиртом. Но чего сделать так и не смогла – это выбросить его из головы и из сердца. Вновь связаться с ним сейчас – значит накликать беду…

Было уже около девяти часов, когда Робин наконец уговорила себя вновь спуститься вниз. Пол развалился на диване в гостиной, как она и предполагала, но не спал. Он поднял глаза от книги в бумажной обложке, которую читал, и скользнул притворно равнодушным взглядом по Робин, возникшей в дверном проеме.

– Весьма обстоятельный душ, – сухо прокомментировал он.

– Для начала мне нужно было поспать, – соврала она, проходя в комнату. Если хочешь побриться, осталась уйма горячей воды. Полагаю, ты приехал подготовленным к ночлегу?

– Я приехал подготовленным ко всему, – с нажимом сказал он. – Включая и непокорную жену.

– Я ведь согласилась на то, о чем ты меня просил, – заметила Робин. Поэтому вряд ли меня можно назвать непокорной.

– Тебя можно назвать непредсказуемой, – признал Пол. – Я думал, ты повзрослела с тех пор, как мы виделись последний раз.

– Если взросление подразумевает обретение умения отличать похоть от любви, то да. Подобной ошибки я уже больше не совершу.

Он с откровенным цинизмом изучал ее. Взгляд пробежал по стройной точеной фигурке и вновь вернулся к лицу, пробудив массу воспоминаний и расцветив алым щеки Робин.

– Этому Шону когда-нибудь удавалось завести тебя, как это умел я?

«Никогда в жизни!» – готов был сорваться правдивый ответ.

– Шон отличается от тебя так же, как сыр от мела! – язвительно сказала она вместо этого.

– Значит, не удавалось. – Темноволосая голова качнулась с насмешливым сочувствием. – Я бы на твоем месте дважды подумал, прежде чем выходить за того, кто слаб по этой части.

Выведенная из себя, Робин решила держаться до последнего.

– Возможно, я и сама изменилась в том, что касается «этой части»!

– А возможно, я просто единственный, кто вообще может тебя завести, предположил Пол с насмешливым огоньком в глазах. – Женщина одного мужчины в этом-то все и дело!

– Если бы сие утверждение даже отдаленно напоминало правду, я бы застрелилась! – воскликнула она. – Продолжай в том же духе – и тебе придется лететь в Южную Африку одному. Есть границы тому, что я готова от тебя терпеть даже ради твоей племянницы.

– Принято к сведению. – Его голос звучал невозмутимо. – Почему бы тебе не присесть и не расслабиться, учитывая, что в данный момент нам ничего иного не остается? Может, почитаешь? Там, на полках, хорошая подборка. Похоже, у твоей тети весьма разносторонние вкусы.