Змеи Неба и Пламени - Ребекка Кенни

женщин, — замечает Варекс. — Такое подношение не входило в наш договор с ним. Мы договорились, что обеспечим его победу над Элекстаном, а он взамен отдаст нам острова Мерринволд.

— По крайней мере, нам следовало остаться и убедиться, что столица Элекстана пала, прежде чем мы отправились домой. Мы оставили последнее сражение.

— Победа Ворейна была неизбежной, — уверяет меня Варекс. — Наш клан выиграл войну для короля Рахзиена. Договор был выполнен.

Технически мы действительно выполнили договор. Но мне следовало остаться для последнего разговора с королём, лицом к лицу, чтобы подтвердить победу и закрепить наше право на острова, которые он обещал. Вместо этого я отправил ему свой план через одного из его командиров и не стал дожидаться ответа.

Нам нужны эти острова. Они богаты пастбищами, полны диких свиней, оленей и коз. Несколько месяцев назад странная болезнь пронеслась по Уроскелле и соседним островам. Она убила нескольких драконов, включая моего отца, и опустошила запасы животных.

С тех пор дичи стало меньше, её едва хватает для прокорма существующих старейшин и первенцев, особенно учитывая растущее число болотных волков, которые прячутся в узких трещинах гор, куда драконы не могут добраться. И логова воратрисов тоже забирают добычу — больше, чем мы можем себе позволить. Как только появятся новые дракончики, мы столкнёмся с угрозой голода. Нам необходимы острова Мерринволд как новые охотничьи угодья.

Мы могли захватить острова силой или охотиться там без разрешения. Но это не наш путь. Когда отец пал от чумы, он уже заключил сделку с Ворейном и заставил меня поклясться, что я буду соблюдать договор. Я дал ему свою костяную клятву — самое священное обещание среди нас. Если костяная клятва нарушена, дракон, нарушивший её, теряет своё пламя навсегда.

И так, во имя Костяного Короля, я возглавил бойню бесчисленного количества людей.

Но люди восстановятся быстро. Они размножаются почти ежедневно и порождают множество потомства. Нашему роду не так повезло.

— Ты оставил свою женщину в пещере? — спрашивает Варекс.

Я был так погружён в свои мысли, что его вопрос застал меня врасплох.

— Я… да.

— Некоторые из других самцов собрали своих женщин в той старой пещере, где мы раньше держали стада. Ты знаешь её — у подножия Свистящего Пика. Роткури подумал, что им будет комфортнее на земле.

— Там они будут более уязвимы для волков.

— Забор всё ещё цел. К тому же, Госрик там на страже.

— И на Госрика можно положиться? — фыркаю я. — Возможно, тебе стоит пойти и проверить их.

— Я так и сделаю, после того как мы навестим Ардуна и Ианета. А затем мне нужно будет присмотреть за своей собственностью. Она… упряма.

— Я видел, как она каталась на тебе?

Варекс рычит.

— Да.

— Похоже, ты и я выбрали самых беспокойных женщин из всех, — сухо усмехаюсь я. Это ощущается неправильно, как предательство. В горле становится тяжело от чувства вины, словно там образовался камень.

Впереди я вижу остроконечный вход в пещеру Ардуна и Ианета. Через мгновение мне придётся встретиться с ними. И мне придётся встретиться с утратой моей Наречённой.

Я не готов.

Она здесь, в моей памяти, с этими великолепными жёлтыми крыльями, каждая чешуйка словно сияющая монета. Ярче меня, больше меня, и всё же она выбрала меня, любила меня, а я…

Недостоин. Это слово отдается в голове, проходит сквозь кости. Я был недостоин её любви. Я недостоин отомстить за неё, недостоин нести эту ужасную весть её отцам.

Сердце грохочет в теле, словно могучие волны ударяются о гору. Огненная жидкость в животе, источник моего пламени, бурлит и кипит, пока давление не становится невыносимым… мне кажется, я взорвусь. Лёгкие сжимаются, и, хотя я вытягиваю шею, стараясь сделать глубокий вдох, у меня не выходит. Думаю, что умираю. Пламя прорвётся из горла, ужасное и неконтролируемое, а затем сердце разорвётся. Оно никогда не билось так быстро, даже в битве. Оно не выдержит такой скорости долго.

Я резко поворачиваю в сторону и приземляюсь на каменистый склон крутой горы. Я цепляюсь за поверхность, выдыхая прерывисто, дыхание окрашено оранжевым огнём.

Варекс приземляется рядом со мной, его янтарные глаза полны беспокойства.

— Брат.

— Минута, — выдыхаю я. — Мне нужен минута.

Это глупость. Это слабость. Мне нужно успокоиться, успокоиться, чёрт возьми, успокоиться!

— Я здесь, — тихо говорит Варекс. — Я всё ещё здесь. Ты и я — мы всё ещё сильны.

Я выплёвываю комок жидкого пламени. Оно не вспыхивает и не взмывает в яростном огне, как обычно — вместо этого оно стекает с моих челюстей на камни, плавя их.

— Дыши, Киреаган, — настойчиво говорит Варекс. — Медленно. Один долгий вдох, полностью.

— Я стараюсь.

— Ты сможешь это сделать.

Его уверенный голос проникает сквозь мои чешуйки, и мне удаётся ослабить напряжение. Сердце замедляется, и я могу сделать один полный, глубокий вдох.

Крылья разрывают ночной воздух над нами, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как Эшвелон и Фортуникс снижаются. Фортуникс не сопровождал нас на войну на материке. Он старше Гриммав, ему сто двадцать пять лет. Если он переживёт ещё двадцать пять, его жизнь закончится сразу после следующего сезона спаривания. Ни один дракон не живёт дольше ста пятидесяти лет.

— Мои Принцы, — говорит Эшвелон, изящно приземляясь на выступ чуть выше по склону. Фортуникс усаживается рядом с ним и складывает свои огромные покрытые шрамами крылья. Он пережил трудное время сорок лет назад, когда люди Элекстана сочли забавным охотиться на драконов ради развлечения. Полагаю, эта тёмная история между нашими расами оправдала контракт с Ворейном в глазах моего отца. Враг нашего врага может считаться союзником.

Присутствие этих двух воинов — одновременно утешение и вызов. Я — их повелитель, и не должен выглядеть слабым, поэтому изо всех сил стараюсь взять дыхание под контроль.

— Я продолжаю собирать костные подношения, — сообщаю я им. — Эшвелон, как идёт дело с твоей женщиной?

Он обменялся встревоженным взглядом с Фортуниксом.

— Я только что говорил Фортуниксу, что… я… уронил её.

— Ты что? — восклицает Варекс.

— Она выскользнула из моих лап. Я не успел её поймать, и она исчезла, унесённая морем. Было темно… я не видел её нигде. Я подвёл вас, мой лорд. И я… я убил её. — Он склоняет рогатую голову.

— Ты не подвёл меня, — успокаиваю я его. — И её потеря не имеет большого значения в такое время. Запиши её в счёт тех потерь, что мы уже пережили, и не терзай себя. У меня есть для тебя другое задание, и я надеюсь, что его ты выполнишь с большей осторожностью. Мне нужно, чтобы